— Минг ведет свою игру, — задумчиво пробормотал он. — Знать бы какую.
Молодой темплар подошел к широкому помосту, накрытому тентом из полосатой ткани. Зачем рабам страдать под жарким солнцем, они должны хорошо выглядеть, тогда и цена будет куда выше, чем за изможденных, еле держащихся на ногах людей. Он сразу увидел их — шестеро мужчин стояли особняком. Вернее, стояли пятеро, шестой сидел на досках, привалившись спиной к толстому столбу, поддерживающему навес. Пятеро, скорее всего те самые братья-служители и их терц, были Шенку незнакомы. А вот шестой…
С какой-то грустью он смотрел на молодого человека одних с ним лет. Невысокий, болезненно худой, он левой рукой придерживал правую, обрубленную посредине предплечья. Культя была довольно небрежно обмотана тканью, покрытой старыми, засохшими бурыми пятнами. Даже сюда доносился тяжелый запах, исходящий от повязки.
Темплар знал этого человека. Прошло уже немало лет с тех пор, как они виделись в последний раз, но это лицо он не забудет и через десяток лет. Лицо человека, делившего с ним крошечную келью в Цитадели, сидевшего рядом с ним на долгих, временами невыносимо скучных занятиях в Семинарии. Лицо того, кого он когда-то называл другом. И готов был назвать так же и сейчас. Фран Бальдер…
Искалеченный инквизитор чуть повернулся, и Шенк вздрогнул. Правой части лица у юноши не было, как не было и глаза. — все, и кожа, и пустая глазница, представляли собой одну сплошную воспаленную рану. Темплар нахмурился — этот ублюдок что, сошел с ума? Раб сейчас инквизитор или нет — но ему нужна помощь целителя. Сам Шенк, несмотря на свое владение Знаками Силы, помочь старому другу не мог, его умение годилось лишь на поле брани — остановить кровь, затянуть разорванную плоть. Но не остановить гангрену… сладковатый запах гноя ясно давал понять, что там, под грязной повязкой, притаилась смерть.
Решительно раздвигая плечами толпу — те, кто поумнее, сразу шарахнулись в сторону, а кто-то из менее расторопных оказался сбит с ног, — он двинулся к помосту. Фран увидел его, и в его уцелевшем глазу мелькнуло странное выражение — радость… и одновременно испуг. Он чего-то боялся, маленький инквизитор, избравший для себя путь, на котором не было нужды в литых мышцах и виртуозном владении отточенной сталью. И этот страх был, как показалось Шенку, куда сильнее страха смерти.
— Кто хозяин? — рыкнул он, и по многим спинам в толпе пробежала дрожь. Темпларов уважали и немного побаивались, многие знали, что в бою такой воин стоит пятерых.
