— Господин Гришин позвонил сегодня около одиннадцати утра мне в гостиницу и предложил товар, о котором я его просил несколько недель назад.
— О «рыбке»?
— Да.
— И что?
Патрик лукаво улыбнулся.
— «Рыбка» была уже упакована и ожидала меня, — продолжал журналист. — Мы договорились, что я заберу материал до двенадцати часов. Однако когда я приехал в редакцию, то увидел настоящий русский кровавый «Чикаго»…
— Так…
Дипломат сидел прямо, не поворачиваясь к собеседнику. Казалось, что он даже не слушает его, но это было обманчивым впечатлением: каждое слово, интонация и мимолетное движение мимики мгновенно улавливалось и переваривалось в проницательном и остром уме профессионального разведчика.
— В редакции все было перевернуто вверх дном, — продолжал журналист, — а Гришин был мертв!
— Ага-а… — многозначительно произнес дипломат, словно ухватился за невидимую ниточку.
Патрик откашлялся.
— Об остальном вы наслышаны.
Маккоуэлл повернулся к собеседнику.
— Значит, господин Глен, — подвел черту консул, — вы считаете, что материал заслуживает внимания?
— Несомненно!
Джон согласно кивнул.
— И я такого же мнения, — мрачно констатировал он, — не зря же кэгэбисты так быстро среагировали на звонок Гришина.
Патрик почесал за ухом.
— И я удивляюсь…
Дипломат с сочувствием взглянул на журналиста и покачал головой.
— Дорогой Патрик, — изрек он. — Вы — дилетант!
— Почему?
— Вы на крючке у КГБ… — по старой привычке назвал ФСБ цэрэушник. — Вас прослушивали! Это же ясно как божий день! — недовольно бросил профессионал. — Поэтому там и появились мгновенно наши противники.
Глен напыжился.
— Не может быть, — отнекивался журналист, — я проверял аппаратуру… Все было чисто!
Маккоуэлл рассмеялся.
— Сынок, — поучительно произнес мужчина, — поверь старику: если тобой заинтересовались русские, то они даже знают, сколько раз ты перднул в сортире между часом ночи и двумя!
Патрик Глен покраснел от такого откровения посольского работника. Журналист не отличался большой нравственностью и совестливостью, однако слова цэрэушника не были лишены оснований. Рыжеволосый вдруг все понял: его пасли не только русские, но и свои — американцы!
— Однако, господин Глен, — оставив лирические отступления, продолжил деловой разговор дипломат, — это все ерунда! Теперь главный вопрос — исчез ли компромат навсегда или затерялся на полпути в чьих-нибудь загашниках.
Патрик неуверенно повел плечом и громко шмыгнул большим носом.
— Трудно сказать…
— Как я понимаю, — сказал Джон, — Гришин использовал чью-то информацию?
