— Черт, — сказала Катя. Лизкина проницательность убила ее наповал. — Ну да, — призналась она, — и выезд тоже. В смысле, отсюда.
— А еще? — спросила Лизка, снова трогаясь в путь.
— Что — еще? — переспросила Катя.
— Опять ты из себя дурочку корчишь, — огорченно вздохнула Лизка. — Помнится, когда мы познакомились, ты была в наручниках и готовилась снять их через пятнадцать лет. Сейчас, между прочим, не тридцать седьмой. Ты что, самолет угнала?
Катя вздохнула.
— Послушай, — сказала она. — Я тебе благодарна и все такое... Нет, я правда очень благодарна, но... Не много ли ты хочешь знать?
— Буквально все, — сказала Лизка. — Во-первых, я жутко любопытная, а во-вторых, я все-таки твоя соучастница. Если тот крендель со звездочками все-таки помрет, нам с тобой дадут не по пятнадцать, а по двадцать. Как тебе такая перспектива?
— Заманчиво, — сказала Катя. — Ладно, — решилась она, — считай, что ты меня расколола. Только сначала ты мне объяснишь, зачем все это затеяла. Тем более, что ты так хорошо знаешь уголовный кодекс. Ты что, по тюрьме соскучилась?
— Счас, — сказала Лизка, — погоди.
Она остановилась перед коммерческой палаткой и принялась рыться в сумочке, отыскивая деньги. В ней шуршало и звякало, в руке у Лизки возникали и снова скрывались в недрах сумочки самые неожиданные предметы: косметичка, носовой платок, электрошокер (Катя удивленно подняла брови), перочинный нож, пузырек с какими-то каплями — Катя решила, что это, скорее всего, пресловутые «красненькие», обеспечивающие Лизкиным клиентам мирный сон, после которого те просыпаются на пустыре в одних трусах и без малейшего представления о том, где они провели предыдущую ночь, упаковка аспирина, моток бинта в вощеной бумаге, презервативы (Кате показалось, что их не меньше сотни) и наконец кокетливый кошелек, расшитый розовым бисером.
Купив бутылку водки и две пачки сигарет, Лизка отошла от киоска, небрежно ссыпав сдачу прямо в сумочку. Можно было биться об заклад, что эти деньги пролежат там среди прочего мусора до тех пор, пока над Лизкой не разразится ее персональный финансовый кризис.
— Ага, — перехватив ее взгляд, сказала Лизка. — Отличный способ заначивать бабки. Знаешь, сколько к концу месяца скапливается? Айда в метро, на такси у меня уже не хватает.
— Погоди, — сказала Катя. — Ты не ответила на мой вопрос.
— Ну, Катька, ты зануда, — совершенно панибратским тоном отметила Коновалова, зубами разрывая сигаретную пачку. На целлофановой обертке остался густой красный след от ее помады, и она, сорвав обертку, беспечно бросила ее на тротуар. — Джоана Стингрей подберет, — прокомментировала она свой свинский поступок и жадно закурила. — Хочешь?
