Устав ломиться в запертую дверь, проститутка смачно сплюнула под ноги и вдруг насторожилась, поведя носом.
— Курево, — сказала она. — Хорошее курево.
Она обвела камеру пристальным взглядом, слегка поморщившись при виде продолжавшей храпеть и вонять в дальнем углу бомжихи, и с веселым удивлением уставилась на Катю.
— Привет, — сказала она. — Дай закурить.
— Привет, — ответила Катя. — Возьми в кармане, а то мне неудобно.
— Ого, — сказала ее новая соседка, с уважением глядя на наручники, — какие у тебя браслетики. Кто подарил?
Катя скорчила неопределенную гримасу. Несмотря на симпатию, которую вызывала у нее эта девица, откровенничать с ней Катя не собиралась. Вряд ли, конечно, это была подсадная утка. Катя подозревала, что в ее случае подобные сложности просто ни к чему, но времена, когда она с широкой улыбкой распахивала объятия первому встречному, давным-давно стали историей.
— Как знаешь, — сказала девица, вынимая из Катиной пачки сигарету и кладя пачку обратно в Катин карман. — Кстати, не надо быть такой тюхой. Я могла бы забрать всю пачку.
— А я могла бы свернуть тебе шею, — спокойно ответила Катя.
— Тогда ясно, почему ты в браслетах, — беспечно произнесла ее собеседница, прикуривая от Катиной зажигалки. Она нравилась Кате все больше — может быть, просто оттого, что была первым более или менее нормальным человеком, встреченным по эту сторону границы. Кроме того, она все-таки говорила по-русски, с напевной московской интонацией.
Катя и не подозревала, что так соскучилась по русской речи. «Да, — с легкой грустью подумала она, — гражданина мира из меня не получилось. Точнее, гражданки».
— Ты откуда такая?
— Из Сан-Франциско, — ответила Катя.
— Ну да? И как там?
Катя пожала плечами. «В самом деле, — подумала она, — как там?»
— Никак, — ответила она. — Как в кино.
— Да ну, — надулась ее собеседница. — Что тебе, трудно рассказать?
— Просто некогда, — сказала Катя. — Ты извини.
— Нет, — решительно заявила та, — так не пойдет. Я ведь помереть могу от любопытства. Надо поговорить в спокойной обстановке. Тебя как зовут?
— Кейт... тьфу ты, черт! Катя.
— А я Лизка Коновалова. Елизавета Петровна, значит. Надо бы выпить за знакомство.
Катя фыркнула.
— Хорошо бы, да вряд ли получится, — сказала она. — Лет через пятнадцать, может быть.
— Ого, — уважительно протянула Лизка. — А по тебе сроду не скажешь. Как это ты ухитрилась столько намотать?
— Просто не повезло, — сказала Катя.
— А, — откликнулась Елизавета Петровна, — бывает.
