Неизвестно, как это получилось, но едва Тотошка со своим провожатым сделал несколько шагов по улице, где высокие дома вверху почти сходились и бросали прохладную тень, как всему городу стало известно о печальной судьбе Элли.
Горожане высовывались из окон, выражая свое сочувствие песику, а многие выходили из домов и шли за Тотошкой и Фарамантом.
Ко дворцу подошла уже целая толпа взволнованных людей, но им пришлось долго кричать и стучать палками по перилам ограды, прежде чем они привлекли внимание длиннобородого солдата. Тот, как всегда во время службы, стоял на башенке, смотрелся в зеркальце и расчесывал свою великолепную бороду, спускавшуюся до земли. Наконец он услышал шум и крики, опустил подъемный мост и подхватил в свои объятья Тотошку, которого очень любил.
Нет слов, чтобы описать горе Страшилы и гостившей у него Кагги-Карр, когда они узнали о том, что их любимица Элли попала в плен к подземным жителям, и у нее нет никакой надежды вырваться от них.
Страшила принялся думать. Он думал так долго, что иголки и булавки, примешанные Гудвином к его мозгам, полезли наружу. Потом он сказал:
— Надо призвать Железного Дровосека. Конечно, умные мозги — самое важное на свете, но и любящее сердце многого стоит. Вдвоем мы скорее что-нибудь придумаем.
И Кагги-Карр тотчас полетела за Дровосеком. Через четыре дня Дровосек явился в сопровождении маленького старичка Лестара, лучшего мастера страны мигунов. Дровосек сообщил, что ворона, принеся ему грустное известие, полетела дальше, в царство Смелого Льва рассказать и ему, что случилось.
Говоря о несчастье, постигшем Элли, Дровосек так расстроился, что слезы потекли у него из глаз, челюсти заржавели, и он только махал руками, не в силах вымолвить ни слова.
— Вот опять ты онемел! — вскричал Страшила, отвязал от пояса Дровосека масленку и смазал друга. — Ведь знаешь, что тебе нельзя плакать!
— Н-не м-мог удержаться, — с усилием вымолвил Дровосек. — М-мне т-так ее ж-жаль…
— Ты уж и заикаться начал, — с неудовольствием молвил Страшила, — а прежде с тобой этого не случалось.
— Ч-что поделаешь, с-старею, м-мой друг, — признался Дровосек… — Стоит мне расчувствоваться, и не м-могу говорить. Надо будет посоветоваться с врачами…
Тотошке пришлось подробно повторить для Дровосека и Лестара рассказ о приключениях в подземелье. Элли и Фред заочно удостоились многих похвал за свое мужественное поведение. Правда, песик не жалел красок. Услыхав об исчезновении усыпительной воды, Лестар многозначительно крякнул.
