Бориль за три дня выучился ходить и говорить, но вся медицина начисто выветрилась из его головы. К счастью, в доме сохранились записки его отца и тетрадки, в которых Бориль делал уроки. Через две недели Бориль смог кое-как лечить больных.
К этому времени проснулся Робиль.
— Учить его буду я! — сказал Бориль, и понятно, никто не возражал.
Заполучив в руки своего врага и соперника, толстенький доктор постарался извлечь из этого все выгоды. Когда Робиль заговорил, и в нем пробудилось сознание, Бориль начал ему внушать:
— Ты знаешь, кто я такой? Я — знаменитый доктор Бориль, светило науки твой единственный наставник и покровитель, без которого ты навек остался бы глупцом и невеждой. Запомнил? Повтори!
И длинный Робиль, согнувшись чуть не вдвое и глядя сверху вниз на учителя влюбленными глазами, говорил:
— Вы — знаменитый доктор Бориль, светило науки, мой единственный наставник и покровитель. Без вас я навек остался бы глупцом и невеждой…
— То-то же, помни это всегда и не слушай тех, кто будет говорить тебе что-нибудь другое.
Министры, наглотавшиеся воды больше всех, проснулись одновременно через три месяца после того, как заснули. Король Уконда, рассерженный их самовольной отлучкой со службы и долгим сном, велел внушить им, что до своего сна они были лакеями во дворце. А членам их семьи было наказано под страхом строгой кары ничего не говорить беднягам об их прошлом. Этот смелый опыт вполне удался. Оба министра совершенно забыли прошлое. Облаченные в лакейские ливреи, они резво бегали по дворцу с подносами, чистили обувь, прислуживали за обедом.
В ту пору, когда случились эти странные события, из всех семи хранителей времени выделялся умом и честностью Беллино. Его дельные советы выслушивались и исполнялись не только другими хранителями, но даже и королями.
И вот, после того как был открыт источник чудесной воды, этому Беллино пришла в голову замечательная мысль.
— А что, если усыплять королей на то время, пока они не царствуют? — сказал сам себе Беллино и испуганно оглянулся: не подслушивает ли кто?
Сначала эта идея показалась хранителю времени дерзкой и невыполнимой, но чем больше он над ней раздумывал, тем больше она ему нравилась.
— В самом деле — рассуждал Беллино, — сейчас народ кормит семь королей с их семьями, семь придворных штатов, семь разнузданных лакейских банд, семь воинских отрядов, семь шпионских шаек. Это больше тысячи нахлебников. А если осуществится моя выдумка, то на шее народа будут только полторы сотни бездельников, а остальные станут мирно спать без сновидений, не заботясь о своих желудках.
