— Да ладно! Моя соседка всегда так в комнату заползает, чтобы не беспокоить дежурного, а она с тебя ростом.
Сонька опять попробовала забраться, и вновь безрезультатно. Наконец, ее вечный рыцарь Юра Зорин догадался подставить свое плечо. И она, вскарабкавшись по нему, уцепилась за бортик балкона. Тут уж ей на помощь пришел Паша — сцапал своей огромной лапищей за талию и одним резким рывком втащил на балкон.
Когда Сонька отдышалась, а народ отсмеялся, я тут же спросила у Кати:
— Ну и как тебе люкс?
— Отлично! — горячо заверила она. — Все по высшему разряду!
— А как призраки? Не беспокоят?
— Нет, — хохотнула она, но как-то не весело.
— Точно?
— Ну… — она закусила губу. — Скажем, если что и беспокоит, то не призраки.
— В смысле?
— В смысле, что сосед за стенкой очень громко храпит. Даже не храпит, а будто задыхается, он, наверное, астматик…
— Она даже спать не могла, — доложила нам Таня. — Ко мне пришла. Говорит, так слышно, словно стены из бумаги.
— Он еще и стонет. Жалобно так, протяжно, наверное, от удушья кошмары мучают… — Катя передернулась. — Даже жутко…
— А что за сосед? — заинтересованно спросил Женя. — Я вроде знаю всех, кто в люксах живет.
— Я его не видела, только слышала, но стоны доносятся из шестьсот шестьдесят пятого, это точно.
— В шестьсот шестьдесят пятом живет молодая женщина, кажется, Ольга… — задумчиво проговорил Женя.
— Ну и голосок у этой Ольги! — возмутилась Катя. — Как у мужика!
— И ее сейчас в номере нет! — закончил он. — Я видел, как два часа назад она садилась в машину оного прохвоста и говорила ему, что у них вся ночь впереди…
— Но в шестьсот шестьдесят пятом кто-то хрипит и стонет! — вскрикнула Катя. — Я слышала!
— Может, не в шестьсот шестьдесят пятом, — предположил Паша, — а в другом?
— У меня стена спальни смежная только с шестьсот шестьдесят пятым! — Катя пришла в неописуемое волнение. — Я спала и вдруг резко проснулась. Сначала не въехала, что именно меня разбудило, но, прислушавшись, поняла — стон! Было такое ощущение, что стонут прямо над моим ухом. Я вскочила, включила ночник. В комнате никого — а стон и хрип, не смолкают. Я глядь на часы — 00-07. Мне стало жутко, но я попыталась взять себя в руки. Огляделась, прислушалась. На стене, рядом с кроватью розетка, я посчитала, что стоны слышны через нее… — Катя сипло вздохнула и прикрыла глаза рукой. — Но если эта Оля не в номере, то кто ж тогда стонал?
— Призраки! — охнула я.
— Кто? — не понял Паша.
— Ребята, я же вам рассказывала, — недовольно буркнула Катя. — Только что… Про Артура Беджаняна, про его смерть, про проклятье…
