— На Аннушкиной, конечно.
— Вот так и грехи. На отбеленном покаянием и молитвой душевном одеянии святых самомалейший грех был заметен, как пятно мазута на белом платье. И они его тут же замечали и очищали покаянием. Понятно?
— Понятно.
— Вот так, отроковица Юлия. А теперь пойдем в храм, я вас с сестричкой поисповедаю.
После исповеди Акоп Спартакович отвез девочек домой, и они потом целый день ходили как по струнке, стараясь ни в чем не согрешить, чтобы назавтра достойно причаститься. Юлька была само благонравие, что отметила даже Жанна, но, узнав причину, поджала губы и презрительно процедила: — Какое мракобесие!
За что и получила невидимый щипок от когтей Жана:
— Выбирай выражения, хозяйка! Бесовский мрак-то тут при чем?
Ангел Юлиус до самой ночи не отходил от Юльки ни на шаг, всячески стараясь уберечь свою отроковицу от искушений. На ночь он встал на страже у дверей комнаты сестер. Ангел Иоанн был, конечно, рядом с ним, но он-то был безмятежно спокоен и только радовался: для Ангелов Хранителей каждая исповедь подопечного праздник, а уж причастие так и вовсе именины сердца и пир духовный, как говорили в старину.
Именинным утром Юлька вдруг ни с того ни с сего начала капризничать.
То есть это они с Аннушкой думали, что ни с того ни с сего, а на самом деле это Прыгун ночью как-то исхитрился впрыгнуть через открытое окно в комнату сестер, забрался под Юлькину половину кровати и до самого утра покалывал ее снизу через матрац рогами и шептал-нашептывал… Только когда с рассветом в комнату вошли Ангелы Хранители, Прыгун сиганул из-под кровати в окно и скрылся в саду.
— Я в церковь пойду в джинсах, — вдруг заявила Юлька.
Аннушка ничего на это не ответила, она уже причесывалась.
— Разве Богу так уж важно, как я одета? — вздорным голосом продолжала Юлька. — Ему важно, что у меня в сердце делается! Вот возьму и нарочно надену джинсы с дырьями на коленках…
— Надевай что хочешь, только не спорь — не греши перед причастием.
— Я и не буду спорить, а надену что захочу! — И Юлька потянула из шкафа джинсы с разорванными коленками.
Аннушка нахмурилась, но ничего не сказала. А Юлька натянула драные джинсы и начала вертеться перед зеркалом.
— А сверху надену еще красную майку с Микки-Маусом! — заявила она, косясь на сестру.
Микки-Маус Аннушку доконал.
— Юля, а что ты наденешь на праздничный обед в честь своих именин? — спросила она.
— Белое кружевное платье.
— Чудно! А мне дашь надеть вот эти твои джинсы?
