Они заставляют служителей ганадерий укорачивать быкам рога, так что когда тот целится, то бьёт мимо. Храбрый бык сражается с другими быками на пастбище до того, как его пригонят на арену. Он умеет использовать рога, как боксёр — кулаки. Он целится и оценивает цель по длине своего оружия. А если оружие укоротить, он промажет точно на отнятую длину.
— Он всё ещё может боднуть тореро, но это будет куда менее опасно, чем если бы рога оставались нетронутыми.
— А заметно, когда рога подпилены? — спросил, передёрнувшись, Маноло.
— Туристы не замечают. Надо быть туристом, чтобы такого не заметить.
— Но тогда, — перебил Маноло, — что бывает матадорам, которые так делают?
— Штраф платят. Но те трусы, что дерутся с подпиленными быками, обычно прекрасно могут позволить себе эту трату.
— Довольно об этом. Как я говорил, сегодня в корриде меньше дуэли и больше искусства. У быка всё ещё есть сила, смелость и рога в качестве оружия. Человеку сила не нужна, но нужно немало храбрости, умение и изящество. Он подставляет тело под удар животного в тысячу фунтов весом и должен знать, как направить этот удар мимо своего тела. А в момент истины, когда он должен убить, он стоит один, открыв грудь рогам. И если эти рога дернутся вверх в этот самый миг — они вгонят в него смерть. Потому что рана в грудь почти всегда смертельна.
— Если он убивает честно, без обмана, то рискует, что удар придётся именно в грудь.
— Но некоторые обманывают. Когда так бывает, это видят все; даже туристам видно, что происходит обман.
— Не жди равной битвы. Бык должен умереть. Только иногда, очень редко, бык остаётся в живых. Если он вышел на арену и остался жить, причина может быть одна из двух: или он слишком труслив и, обесчещенный, встретит смерть вне арены, или же — так храбр, что и тореро, и зрители хотят сохранить эту необычайную храбрость в его потомках.
— Человек может жить и умереть по тем же причинам. Если он храбр — он, возможно, умрёт; если же он трус — то, может, и будет жить, но это жизнь в позоре. Или он может быть только ранен, как из-за храбрости своей, так и из-за ее недостатка.
— Ты должен помнить, что одной смелости мало. Тореро должен знать и понимать противостоящее ему животное. Каждое животное.
— Учиться придётся много, Маноло, но изучать ты будешь благороднейшее из всех животных. Нет прекраснее зрелища в животном царстве, чем взрослый бык в действии. По храбрости, гордости, величию и силе он не сравнится ни с кем другим.
