Тень быка | страница 41
Неожиданно он вспомнил, что обещал Хуану.
— Тут в Арканхело есть один мальчик, — перебил он их разговор о неловких матадорах, — который станет великим тореро, если ему дадут хотя бы попробовать.
— Кто это, Маноло? Ты?
— Нет. Его зовут Хуан Гарсия.
— Мы никогда о нём не слышали.
— Это сын старого Гарсии?
— Который одно время был бандерильером у твоего отца?
— Да.
— А что с ним?
— Я бы… то есть, я обещал спросить, можно ли ему со мной на тьенту.
— Зачем? Ты что, хочешь, чтобы он с твоим быком сражался?
— Да нет же! — запротестовал Маноло, покраснев. — Но может быть… может быть, граф разрешит ему проделать несколько выпадов… с коровой.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я обещал, что спрошу.
— Он твой друг?
— Да. А его брат — мой самый лучший друг.
— Это очень для тебя важно?
— Я не могу нарушить слово.
— Мы напишем графу.
— Я уверен, он не будет против, чтобы ты пригласил друга.
— Разве что он запрыгнет на арену, пока ты будешь сражаться.
— Да не прыгнет он! Он бы никогда так не сделал!
— Сегодня же напишем графу.
Решено. Он был уверен, что Хуану позволят пойти с ним. И что граф разрешит ему проделать несколько выпадов. И все-все смогут убедиться, как удивительно хорош и удивительно храбр Хуан Гарсия. Может быть, тогда им будет уже всё равно, насколько плох он сам.
Глава 11
В ту ночь он лежал без сна и думал о старом докторе. После тьенты больше не нужно будет тренироваться; после школы и летом, в каникулы, у него хватит времени делать всё, что угодно. Если доктор позволит ему помогать в клинике, он многому сможет научиться; даже если только и придётся, что мыть и убирать. Доктор человек старый, и, должно быть, ему не помешает помощник. После тьенты он пойдёт к доктору в клинику и спросит его.
Но что если тот первый бык его ранит? Это более чем вероятно. Он должен придумать, как обмануть публику. Надо отодвинуться от бычьих рогов, чтоб они не коснулись его. К публике он будет стоять спиной; они не заметят.
Он встал и испробовал обманный приём перед зеркалом. Вроде легко. Но как же с честью-то быть, подумал он. Это самое важное, честь. Как испанец, без неё он жить не мог, а если бы стал, жил бы в позоре. Намного лучше быть поднятым на рога или даже убитым, чем лишиться чести в собственных глазах. Нет, он не мог их обманывать, потому что себя обмануть бы не смог. Всё должно пройти так, как от него ожидали, с честью, или вообще никак.
Маноло решил молиться Богоматери Доброй Надежды