Тень быка | страница 27

В эту ночь он не спал, думая о будущем, а ещё о Хуане, в темноте, окружённом быками, о сторожах, которые ищут его, чтобы застрелить. Вот бы только ему самому хватало храбрости на что-нибудь подобное! Вот бы быть там с Хуаном и тренировать выпады. Но он не был Бельмонте, братом Хайме тоже не был, да и просто не был храбрым, как любой мальчишка, который хочет стать матадором.

Он лежал и плакал в подушку от стыда за собственную трусость. Он долго плакал, а когда больше не смог, решил попросить Хуана в следующий раз взять его с собой на пастбище. Он должен был знать, хватит ли у него храбрости встать перед быком, и знать это до начала тьенты. Он больше не мог жить, не представляя, сумеет ли перебороть страх. Надо попытаться. Неважно, чем все закончится, но хотя бы спать он после этого сможет. Он узнает.

Приняв такое решение, он встал, взял плащ и принялся проделывать вероники, лучше чем когда-либо в жизни, так, как даже не мечтал их делать. Когда солнце взошло и осветило комнату, он всё ещё продолжал, наслаждаясь собственным искусством, ощущая в себе неведомую силу и уверенность.

Было воскресенье. Маноло пошел на Мессу один, а после церкви отправился к Хайме домой. Пришлось спрашивать дорогу, и люди, как всегда, узнавали его. Семья Гарсия жила в самой бедной части Арканхело, в покосившемся домике, навалившемся на соседний. Новость о приходе Маноло опередила его самого, и Хайме уже ждал на пороге.

— Маноло! Ты по делу пришел?

— Твой брат дома?

— Зачем он тебе?

— Извини, не скажу. Можно мне с ним поговорить?

— Ну заходи. Он дома, вот только папа тоже дома, а он тебя не любит.

— Почему? Я и не видел его никогда.

— Ты сын Хуана Оливара.

— И что?

Не успел Хайме ответить, как на пороге появился его отец. Он был довольно маленького роста, ему явно не мешало бы подстричься, а особенно побриться. Глазки у него были маленькие, но очень блестящие.

— Вот это да! — насмешливо протянул он. — Великий сын великого отца! Чем же мы обязаны чести такого посещения?

— Сеньор Гарсия, — сказал Маноло, слегка наклонив голову.

— О большем счастье и мечтать нельзя, — воскликнул тот, всплескивая руками в притворной радости. — Входите же, входите, великий сын великого отца.

— Он издевается? — шёпотом спросил Маноло, которому было очень не по себе от того, что взрослый так себя ведёт.

— Просто немного ревнует, — прошептал в ответ Хайме.

— Великий сын великого Хуана Оливара, не соизволите ли присесть? — хозяин кивнул на деревянный стул посреди почти пустой комнаты.