По длинной анфиладе они прошли в другую часть палаццо. Комнаты здесь были почти пустые и еще более мрачные. К Анкизи между тем снова вернулась его восторженная болтливость.
— Думаю, вы не преминули воспользоваться своим пребыванием в Риме, чтобы посетить все места, где бывал Байрон… Убежден, что вы приберегаете какой-то сюрприз, о котором мы узнаем только на лекции. Какое-нибудь потрясающее открытие, основанное на второй, пока только вам известной части дневника Байрона.
— Думаю, уже не только мне. По правде говоря…
На лице Анкизи отразилось крайнее удивление. Эдвард продолжал:
— У меня украли сумку, в которой находились микрофильмы с этой неизданной частью.
— Украли здесь, в Риме? — Князь пожал плечами. — Она, несомненно, найдется.
Теперь удивился Эдвард:
— Почему вы так уверены?
— Когда воры поймут, что в этой сумке для них нет ничего интересного, они найдут способ вернуть ее вам. — Он усмехнулся. — Римские воры — очень вежливая публика.
Они шли мимо окон, забранных массивными решетками.
— Надеюсь, что вы окажетесь правы, — сказал Эдвард. — Где мы сейчас находимся?
— Эти окна выходят во двор. Мы, как я уже сказал, в самой старой части дворца. Остальное было перестроено в восемнадцатом веке.
Они остановились у окна. Может быть, того самого, за которым Эдвард видел бредущую со свечой Лючию.
— Мне рассказывали о легенде, связанной с дворцом Анкизи.
— Таких легенд множество, и у каждого патрицианского палаццо своя, — небрежно заметил князь. — Это, можно сказать, обязательное условие. — Он улыбнулся и повлек Эдварда за собой дальше.
— А у вас — это органная музыка и призрак женщины, который бродит ночью по этим комнатам?
— Могу заверить, что я никогда не видел ничего подобного. К счастью… Иначе я был бы уже мертв.
— Да. Легенда гласит, что тот, кто увидит этого призрака, умирает в течение месяца.
Анкизи поднял брови:
— Любезнейший мистер Форстер, до лекции осталось несколько дней, а ваша жизнь слишком ценна. Собственно, мы почти пришли.
И действительно, они оказались в старинной, заброшенной пинакотеке. На стенах видны были разной величины темные прямоугольники: следы множества висевших тут в свое время картин.
— Вот единственные настоящие призраки в этом палаццо. Призраки картин, — с сожалением заметил Анкизи, — картин, которые висели здесь и которых больше нет. Тут находились наименее значимые произведения из моей коллекции, и я согласился продать их. Все они будут выставлены на аукцион в антикварном салоне на площади дель Пополо.
