Римский медальон | страница 45



— Добрый день, профессор! Рада вас видеть.

В руках Барбара держала фотографию и лупу. Эдвард сразу же с нетерпением взял в руки снимок.

— Итак, где же эта знаменитая площадь?

— Ее вообще не существует! Я изучила снимок. Это фотография картины. Смотрите. — Она протянула ему снимок и лупу. Откинув полу плаща, Эдвард сел на ступеньки, и девушка опустилась рядом с ним. — Видите, в светлых местах видны следы кисти. Мазки, если приглядеться, достаточно крупные.

Эдвард рассматривал фотографию и согласно кивал.

— Все так… А прохожие, машины… Да это просто фотомонтаж! Довольно банальный фокус…

— Если не всматриваться, картина выглядит вполне реалистичной. Бесспорно, девятнадцатый век. — Барбара искренне радовалась своему открытию.

— Но в таком случае этой площади…

— …никогда и не было! Это — вымысел Байрона, как вы и написали в своей статье, — подхватила Барбара. — А если она когда-то и существовала, то теперь ее уже точно нет. Площадь-фантом.

— «Площадь с портиком. Романский храм и фонтан с дельфинами…» — Эдвард оборвал цитату, исподлобья взглянул на девушку и с запинкой начал: — Барбара… вам никогда не казалось, что у самых обыденных, привычных вещей и событий есть другое, тайное лицо? И когда действительность поворачивается к нам этим другим лицом, кажется, что почва уходит из-под ног.

— Почему вы об этом спрашиваете? Из-за фотографии?

— Паэул сказал вам, что у меня украли сумку?

— Да, он упомянул об этом. А что в ней было?

Профессор поднялся и сделал несколько шагов вверх по лестнице.

— Римский дневник Байрона. Весь дневник. И та его часть, которая пока еще никому не ведома, потому что я не все опубликовал. Но, хоть убейте, не понимаю, кому так не терпится иметь его полностью.

Барбара тоже поднялась и последовала за Эдвардом. Его волнение передалось девушке.

— Ну, какому-нибудь коллекционеру.

— Нелепо. Это же не оригинал рукописи, а только копия, микрофильм.

Эдвард остановился возле афиши, постучал пальцем по дате — 30 марта 1971 года — и повернулся к Барбаре.

— Как раз накануне тридцать первого марта, — задумчиво произнес он, — дня смерти Тальяферри и Брандани…

— О чем вы говорите?

Профессор смотрел на Барбару, но вряд ли видел ее — мысли его витали далеко.

— Да так… — Внезапно глаза его загорелись. — Значит, неверно, что микрофильмы никого не интересуют. Значит, есть кто-то, кому они могут быть очень нужны.

— Профессор, если это не секрет, как дневник Байрона попал вам в руки?

Несколько мгновений Эдвард внимательно изучал девушку и наконец улыбнулся: