Из-за спины Громчи выскочил младший брат, Сполох, заметно превосходивший его проворством разума и остротой языка. И в драках, и в спорах сыновья Меженя всегда стояли друг за друга и были дружны, несмотря на различие нрава.
— Да длиннорогого теленка никто замуж не берет! — выкрикнул Сполох, стараясь отомстить за брата. — Хвалилася калина: «А я с медом хороша! » — запел он, приплясывая и кривляясь, как скоморох.
Но Медвянка только насмешливо фыркнула — ей ли было обижаться на чумазых гончаров.
— Глину бы сперва с рыла отмыл, а после на городниковых дочерей глаза пялил, — проходя, с пренебрежением бросил замочник Молчан. Ради проводов князя он нарядился в желтую льняную рубаху с вышитым шелковым поясом, но лицо его с выпуклым упрямым лбом оставалось таким же невеселым. Уж конечно, он лучше всех помнил, как летал через тын, и с тех пор не упускал случая показать, что никого не боится. Только Явора в этих случаях почему-то поблизости не было. Но уж чумазому гончару Молчан не мог позволить смотреть на девушку, к которой сам думал посвататься.
— Куда хочу, туда и смотрю, уж не ты ли мне не велишь! — с вызовом ответил Громча и остановился, загораживая своему обидчику дорогу. Если в дело надо было пустить кулаки, он никогда не отступал. После того, как его осмеяли, Громче пуще прежнего хотелось поправить свое достоинство. Но Молчан за ним никакого достоинства не признавал и презрительно усмехнулся в ответ.
— Куда лезешь, горшок чумазый?! — отозвался он и смерил гончара уничижительным взглядом от стриженных в кружок волос до обтрепанных поршней на ногах. — Уйди с дороги, покуда цел!
Замечая назревающую ссору, люди останавливались около них, ожидая развития событий и готовые вмешаться, если понадобится.
— Да что ты с ним разговариваешь! — воскликнул другой замочник, по имени Зимник. И решительно спихнул Громчу с пути. — Пошел вон!
По хитрости своего ремесла и благодаря покровительству епископа замочники ставили себя выше прочих жителей Окольного города и никому не позволяли себе перечить. Конечно, Громча знал об этом, но на глазах у Медвянки он не отступил бы даже перед княжескими гридями. Привычно подвернув рукава праздничной рубахи, он набросился на замочника с кулаками. За того встали товарищи, за Громчу — брат и другие посадские, не жаловавшие гордых замочников, и вмиг пол-улицы втянулось в драку. Голосили женщины, испуганно вопила сестра Громчи Живуля. А Медвянка во все глаза увлеченно смотрела на разгоревшееся побоище и только ахала. Она-то нисколько не испугалась, а напротив, бурно переживала новое развлечение.
