Наконец он уходит, и я остаюсь один в свежепокрашенном кабинете. Дело Буальвана занимает меня все больше и больше. Мне кажется, что это очень тонко сплетенная паутина. Вот вам не кажется странным, что Альфредо знаком с компаньоном Буальвана? Не кажется? Значит, у вас мозгов в голове не больше, чем денег на банковском счету кинопродюсера.
А вот меня эта история очень заинтересовала. Если бы я слушался моего внутреннего голоса, то велел бы взять этого Альфредо и проинтервьюировал его; вот только, между нами говоря, это было бы неудачным ходом. Он не из тех орешков, что колются с первого раза. Его любимая песня – Песня без слов. Так что лучше подождать.
Открывается дверь, и появляется Пакретт, радостный оттого, что нашел новый регулятор желез, преимущества которого заключаются в его низкой цене и наличии в свободной продаже.
– Что нового? – спрашиваю.
– Все меры приняты, комиссар. Остается только ждать. Вы читали газеты?
– Пока нет.
– Журналисты нас так кроют!
Он ностальгически вздыхает по недавнему прошлому. Ведь только на той неделе его морду жертвы аборта печатали на первой странице, а теперь обливают грязью.
– А что у вас? – подозрительно спрашивает он. Его интригует, почему я перестал работать с ним вместе. Мне не хочется его обижать, рассказывая о новом следе.
– Старик внезапно перебросил меня на другое дело, – лаконично отвечаю я.
После этого я имею несчастье чихнуть.
Быстрый, как молния, Пакретт вытаскивает из кармана зеленый тюбик, отвинчивает крышку, выкладывает на ладонь две таблетки и протягивает мне:
– Выпейте это, комиссар. Потом расскажете мне, как подействовало.
Мои часы показывают восемь, когда я приезжаю в Мезон-Лаффитт. В парке от холода трещат ветки. Я вхожу в ворота и ищу дом Даниэль Мюрат.
Всю вторую половину дня я, словно полководец к наступлению, тщательно готовился к встрече с ней и наметил список вопросов, которые собирался задать киске. Моя программа? Она проста и вероломна. Сводить ее в уютный ресторанчик, одурманить речами (за мой язык не беспокойтесь, он у меня закаленный), подпоить, поухаживать, а потом в круиз по постели с посещением достопри~ мечательностей. Вот там, в благоприятной темноте, я между делом и задам ей интересующие меня вопросы.
Дом ее братца выглядит скромно. Это незатейливый домик из красного кирпича, стоящий у входа в большое поместье. Он был построен для садовника, но владелец поместья умер, а его вдова, не имея больше средств на содержание садовника, сдала домик. По крайней мере, я вижу все именно так.
