– И хорошо сделала. Ты вспомнила что-нибудь о парне Греты?
– Да.
Она открывает сумочку и достает оттуда фотографию.
– Посмотрите.
Я вытираю два пальца о купальный халат, который висит рядом, и жадно хватаю картинку. Фото изображает Белоснежку с товаркой перед Тобогганом. Их обеих снял (осмелюсь так сказать) уличный фотограф. Они скорчили подобающие гримасы, чтобы по возможности больше походить на звезд Голливуда.
Признаюсь, я не вижу связи – даже сексуальной – между этим скромным прямоугольным параллелепипедом и делом, которое поглощает мое внимание
– Что это за тетка рядом с тобой? – спрашиваю я наобум.
– Это Ольга из Пуатье!
– Ну и что дальше?
– Дело не в ней, мсье комиссар!
Так как кроме двух измерительниц панелей других живых существ не видно, я все меньше представляю, к чему она клонит.
Рожай скорей, крошка, побереги мои мозги.
– За нами, – говорит она, – что вы там видите?
– Улицу...
– А у тротуара?
– Тачку?
Мисс кофи энд милк скрещивает свои смуглые ноги с золотистым отливом так высоко, что, благодаря позиции, мне открывается панорама до самых пределов.
– Да, – шепчет она, – тачка. Это машина того парня, который приезжал к Грете, и можно различить номерок, особенно если воспользуетесь лупой!
Милая крошка! Я встаю и протягиваю ей руки, с которых стекает вода.
– Ты чудо туземного искусства! – уверяю я. – Какая гениальная идея пришла тебе в голову!
Жеманясь, она объясняет:
– Когда мы расстались, я пошла в Тобогган выпить рюмочку и узнала, кто вы. – Она опускает глаза, отягощенные голубыми тенями и целомудрием. – Я сказала себе, что если бы я смогла вам помочь, то, может быть, и вы протянули бы мне руку!
Вот в чем дело!
– Что случилось, лучезарная Аврора?
– Это с одним из моим друзей. У него неприятности с полицией.
– У твоего Жюля?30
– Ну да.
– Что за неприятности?
– Один приятель сунул ему наркотики, а он и не знал, что...
– Ну конечно, он чист... как снег! Ну ладно, как его зовут, попытаюсь добиться для него режима благоприятствования. Это все, что я тебе должен?
– Еще одно, мсье комиссар.
– Что еще?
– Я бы хотела, чтобы никто не знал, что я приходила. А то подмокнет моя репутация...
– Хоть я и принял тебя в ванной, об этом можешь не беспокоиться.
Успокоившись, она бросает на меня осторожный жаркий взгляд, сначала снизу вверх, потом слева направо и возвращает его, пока не находит точку пересечения моих меридиан.
– Вы красивый мужчина! – оценивает хозяйка подстилок.
– Да, – говорю я, – как раз на прошлой неделе в газете «Франс Суар» был репортаж на эту тему. Министр искусств даже предложил мне место жеребца-производителя в особняке Бретей. Я отказался, потому что пришлось бы вести оседланный образ жизни.
