Поскольку в моей машине установлена рация, я вызываю босса.
– Шеф, вы можете отозвать ваших парней? Я бы занялся этим сам, но, если они засветились, это неосторожно.
– Договорились.
Я жду полчаса и вижу мотоциклиста. Он слезает со своей машины и смотрит по сторонам, что делал я сам. Он тоже быстро засекает топтунов, подходит к ним, говорит несколько слов и уезжает на своей тарахтелке. Коллеги садятся в машину, стоящую неподалеку, и отваливают. Уф! Теперь может играть Сан-Антонио!
Совсем стемнело. Я включаю позиционные огни. К счастью, как раз перед воротами Стивенса находится уличный фонарь и мне не приходится ломать глаза, чтобы вести наблюдение... Должен сказать, что движение слабенькое. Не считая горничной, ходившей отправить письмо, никто не выходил и не входил. Я опускаю стекло и курю, мечтая о куколке, проявившей ко мне благосклонность на прошлой неделе.
Я не из тех, кто много думает о прошлом, что подрывает ваш моральный дух. Об этой малышке я думаю только потому, что это времяпрепровождение ничуть не хуже любого другого, а мозги всегда полезно занимать приятными картинами. Вы себе не представляете, какая это милашка. А в постельных упражнениях она даст сто очков вперед целой команде профессионалок!
Мои мысли порхают, словно розовые мотыльки. Этот образ должен вам напомнить, что я не только умелец по части ломания носов, но еще и друг музы поэзии.
Короче, я убиваю время в меру своих способностей, как говорят в высшем обществе. Все-таки торчать в машине не слишком весело, особенно если не любишь быть похожим на сардину в банке. Терпеть не могу, когда у меня немеют ноги, однако приходится сидеть и не высовываться. Самое паршивое, что на горизонте никого нет.
Около девяти часов вижу, что перед домом шестьдесят четыре останавливается «ДС». Вытираю лобовое стекло и настраиваю свои фишки. Из машины выходит маленький старичок в сопровождении молодой женщины. Вообще-то старичок не маленький. Он был бы даже высоким, если бы распрямился, а не держал спину согнутой, будто свод монастырской галереи, что сильно уменьшает его рост. Что же касается эскортирующей его цыпочки, я сразу понимаю, что это Хелена.
Тут я дергаюсь. Во-первых, оттого, что она так красива, аж дух захватывает, а во-вторых, оттого что удивлен, почему она не дома, как позволяло предполагать наличие двух топтунов, меривших тротуар шагами на манер проституток.
Может, они ее потеряли?
Я полагаю, что старый хмырь и есть профессор. Она его поддерживает и помогает подняться по ступенькам. Прямо сестра-сиделка!
