С одной стороны, жаль, что так вышло. Жаль лунной прелести, инфернального шарма, вкрадчивой, опасной, изящной внешности ночного хищника. Красиво было бы. Но с другой стороны…
А в конце концов, почему бы и нет? Упыри – сущности вечные? Можно предположить, что так. С внешностью все наладится, если следить за собой и хорошо питаться. Возможности… со временем прояснятся. Хорошо бы найти место сборищ себе подобных, покрутиться там, пообщаться. И сделать выводы уже после того, как будут взвешены все «за» и «против».
Во всяком случае, падать духом не следует. Ты хотел на ту сторону – ты на той стороне.
Татьяна разбудила его рано утром, когда было еще совсем темно.
Роман проснулся раздраженным и разбитым, его новая ипостась была ощутимо ночной – но, проснувшись, обрадовался. Он забыл перед сном принять элементарные меры предосторожности: занавесить окно, к примеру. А если день будет солнечным? Рассыпаться прахом было бы неприятно.
Поэтому Роман не рявкнул в ответ на стук, а отозвался медовым голосом:
– Иду, Танюша.
Татьяна обнаружила брошенный на кухне пакет с едой и выпивкой.
– Ты, что ли, принес, Ромка?
Роман улыбнулся заученной теплой улыбкой. Татьяна в своем халате и шлепанцах, с помятым лицом и растрепанным химическим «барашком» раздражала его нынче слабее, чем обычно: его новое обоняние воспринимало запах ее живого тела, как приятный. Смешно было думать, что мерзкая сестрица теперь пахнет вкусно, как жареная курица. Если бы ты знала, подумал Роман и улыбнулся уже искренне.
– На первую зарплату, Танюша.
– Правда, что ли?
Роман скорчил наивную мину ребенка, которого похвалил взрослый, и протянул Татьяне пачку купюр. Он тихо наслаждался ситуацией: примерно две месячных зарплаты Петеньки, небрежно отданные – Татьяна смотрела на деньги жадными глазами, не в силах поверить. Спустя несколько секунд поверила и еле удержала руку, чтобы не схватить с неприличной спешкой.
Роман отлично владел собой. Он даже не улыбнулся.
– Я оставил себе кое-какую мелочь на карманные расходы, – сказал он, так и не изменив наивного тона. – А это – в счет наших с тобой прежних разногласий, Танюшка. Скоро будет еще. И – кстати. Я теперь не буду обедать дома.
– А где? – на лице Татьяны мелькнуло тупое недоумение. Это было уже выше ее понимания.
– Еда – за счет фирмы, – сказал Роман безмятежно.
Татьяна первый раз в жизни посмотрела на него с подобострастным уважением, как смотрела на Петеньку, а раньше – на отца. Этот взгляд означал преклонение перед человеком, способным раздобыть большие, по ее меркам, деньги.
