– Захватишь с собой. Сколько нам на сегодня должен Островой?
– С учетом набежавших процентов и расходов – свыше девяти миллионов!
– Это он АМО столько должен. А мы в этом деле потеряли три.
– Но у нас права на все девять!
– Размечтался! Да он только потому и выходит на переговоры, чтобы оставшиеся деньги из-под ареста освободить. А иначе на хрена козе баян? Так что если с учетом расходов выбьешь три с половиной, считай, свою задачу выполненной… Почему не слышу вопросов?
– Не рискую.
– Банку позарез нужны деньги. Это ты понимаешь? Деньги! А не тешенное твое самолюбие, что человека в тюрьму загнал!
– У нас с прокуратурой договоренность – все делать вместе. Под ваше слово, между прочим. По мне слово президента банка стоит больше сиюминутной выгоды.
– Слово перед кем? И в чем?! – взвился Дашевский. – Это не мы перед прокуратурой в долгу. А она перед нами, – без наших денежек хрен бы у них вообще чего вышло.
– Так если мы Островому уличающие документы вернем, у них и так ни хрена не выйдет! А Островой, между прочим, в международном розыске. Взвесьте последствия: президент банка «Авангард», вступающий в сговор с международным мошенником. Не боитесь на минуточку, что информация просочится?
– Эк куда тебя понесло! Причем тут президент? Я с ним встречаться не собираюсь. Документы ты передашь. Ты же и озаботься, чтоб огласки не произошло. Не нравится мне твое настроение, Сергей. Или запамятовал про девяносто восьмой? Когда ваш хваленый банк «Светоч» рухнул, сколько тогда сотрудников на улице оказалось? И ты бы мог среди них быть, если б я тебя не подобрал. А подобрал потому, что наслышан был о твоей супернадежности. Знал, что в любом деле на тебя опереться смогу. Так вот, не забыл пока, кому служишь?
В голосе Дашевского появилась та испытующая вкрадчивость, которая была хуже открытой холодности.
Коломнин промолчал. Скверно было у него на душе. Будто схватили эту душу за несуществующие ноги, привязали к двум коням и рвут в стороны.
– Так что? Или – другого посылать?.. – острый нос Дашевского вновь едва не ткнулся в его лицо, будто обнюхал. Что-то учуял. С тяжким вздохом возложил он руку на плечо упрямого подчиненного. Взвинченность разом спала, голос сделался тих и доверителен. – Я что, Сережа, о себе хлопочу? Вспомни про то, о чем в девяносто восьмом говорили, – какое дело делаем. Какую махину поднимаем! Сколько людей нам доверилось. Потому говорил и говорю: что выгодно банку, то для всех нас и есть истина. Что касается чинуш из прокуратуры – плюнь и забудь! Это они с виду такие правильные. На деле только и рыщут, кому бы подороже продаться. А дружка твоего Волевого, чтоб не больно переживал, давай подберем. Должностенку подыщем. Хоть приоденется. А то я обратил внимание, у него аж локти на пиджаке протерлись. Так что? По-прежнему в связке или?..
