Шахрадар оглядел безжизненную пустыню таким же холодным взглядом, как недавно Велисарий.
— На самом деле это хорошая позиция, с которой можно брать нашу столицу. Но в ней нет никакого смысла, если говорить о войне против малва. Мы подозреваем самое худшее.
— Ты думаешь, Ормузд заключил союз с малва? — Баресманас вздохнул.
— Кто знает? Лично я в это не верю — по крайней мере пока. Я думаю, Ормузд просто выжидает в сторонке, готовясь ударить, если Хосрова выкурят из Вавилона. — Он устало потер лицо. — Я также должен сказать тебе, Велисарий, что курьер доставил и инструкции мне. После того как мы прибудем в Пероз-Шапур, мне придется расстаться с твоей армией. Император приказал мне взять Куруша и моих солдат, а также другие войска, дожидающиеся меня в Пероз-Шапуре, и отправляться в лагерь Ормузда.
— Зачем? — спросил Велисарий. Баресманас пожал плечами.
— Сделать то, что смогу. Убедить Ормузда — если так можно выразиться — присоединиться к борьбе против завоевателей.
Велисарий с минуту внимательно смотрел на него.
— А сколько человек ждет тебя в Пероз-Шапуре?
— Две тысячи, может, три.
Велисарий посмотрел через плечо, словно пытаясь сосчитать персидских солдат Баресманаса. Семьсот персидских кавалеристов из эскорта шахрадара можно было с трудом рассмотреть в конце Длинной колонны.
— Меньше четырех тысяч, — пробормотал он. — Не очень-то убедишь с таким количеством.
Баресманас снова пожал плечами. Велисарий улыбнулся.
— Какой дипломат! Ты хочешь сказать мне, что император Хосров даже не предложил тебе попросить помощи у римского союзника?
Баресманас быстро взглянул на него.
— Ну… Курьер на самом деле упомянул о размышлениях императора в часы досуга. Если у командующего римской армией вдруг возникнет желание посмотреть руины старого города, основанного греками, — древней столицы Селевкидов, то император не будет возражать. Совсем не будет. — Велисарий почесал подбородок.
— Древняя столица Селевкидов. Да. Да. Мне вдруг захотелось на нее взглянуть. На самом деле это мечта моей жизни.
Какое-то время они ехали молча, как два старых друга.
— Кстати, царство Селевкидов ведь основали не греки, — вдруг заметил Велисарий. — Македонцы.
Баресманас только отмахнулся.
— Пожалуйста, Велисарий! Навряд ли ты ожидаешь от чистокровного ария, что он понимает такие мелкие различия. С нашей точки зрения, вы, полукровки с запада, бываете только двух видов. Плохие греки и очень плохие греки.
