А дальше…
С трудом тащились остающиеся две с половиной тысячи тяжелой конницы из небольшой армии Велисария. Там с порядком были нелады. Кто-то уходил вперед, кто-то отставал, отклонялся в сторону.
Большинство из них — две тысячи человек — были из гарнизона Константинополя. Оставшиеся — из иллирийской армии Германиция. Иллирийцы поддерживали подобие порядка первые несколько сотен миль вынужденного марша. В отличие от войск из столицы, у них имелся недавний опыт кампании. Но даже они к тому времени, как армия прошла в северную пустынную часть Сирии, стали так же дезорганизованы, как греческие катафракты.
Дезорганизованы — и исключительно недовольны.
Войска находились слишком далеко позади и Баресманас не мог слышать их разговоров, но ему было несложно представить, что они говорят. Он слушал их недовольство уже много дней, даже недель. В особенности войск из Константинополя, которые демонстрировали свои чувства каждый вечер, когда рассаживались у костров.
— Сумасшедший фракиец!
— Как только этот ненормальный стал полководцем?
— К тому времени, как мы доберемся до места, мы настолько устанем, что с нами справится выводок котят.
— Сумасшедший чертов фракиец!
— Как только этот ненормальный стал полководцем? И все в таком же роде.
— Но ты в самом деле задал высокий темп, — заметил Баресманас.
Велисарий фыркнул.
— Думаешь? — Он развернулся в седле и нахмурился. — Дело в том, Баресманас, что скорость, с которой мы движемся из Константинополя, значительно ниже той, к которой привыкли мои войска. Для моих фракийцев это просто приятная прогулка. — Он нахмурился сильнее.
— Целых два месяца, чтобы преодолеть шестьсот миль. Двадцать миль в день, не больше. Для многочисленной армии пехотинцев это было бы хорошо. Но для малочисленной армии кавалеристов — причем по хорошим дорогам — это позор.
Теперь Баресманас рассмеялся. Возможно, сухо. Он показал на небольшую группу, возглавляемую двумя офицерами, которая приближалась к ним со стороны Карбелы.
— Как я понимаю, ты считаешь, что эти сирийские парни окажут положительное влияние?
Велисарий осмотрел приближающихся солдат.
— Не совсем. Эти чертовы гарнизонные войска слишком высокого мнения о себе, чтобы брать пример с группы потрепанных пограничников. Но я верю, что смогу их использовать — опозорить негодников.
Приближающаяся группа была теперь достаточно близко, чтобы рассмотреть черты отдельных людей.
— Если не ошибаюсь, то впереди Бузес и Кутзес, — заметил Баресманас. — Те самые братья, которых мы поймали за несколько дней перед битвой под Миндусом. Когда они… э…
