Он радовался, что встретил Лиэйн. Большую часть своей жизни Гаррик и мечтать не смел о встрече с женщиной из знати. А теперь — вот, пожалуйста, он читает одной из них старинные оды, а девушка улыбается в ответ.
— Тот, кто сумеет обуздать собственный аппетит, — продолжал юноша, — обретет власть над империей столь же громадной, как если объединить Хафт с Байтом, добавив к ним далекое Далопо.
В глубинах сознания Гаррика шумно расхохотался король Карус. Юноша опустил книгу и усмехнулся.
— Конечно, чего ни скажешь, если ты поэт, и живешь в сельском домике в Орнифоле, и некому попросить тебя командовать одиночной триремой, когда ты уже наделал дел в своей жизни.
— Но, если истории о жизни Селондра верны, сам он вряд ли мог похвастаться способностью обуздывать аппетит, — заметила Лиэйн. — У него в каждой комнате поджидали обнаженные женщины на случай, если им вдруг овладеет похоть!
Она захихикала. — Конечно, никто и не предполагал, что мы будем читать «Жизнь поэтов», — добавила девушка. — Госпожа Гудеа говаривала: лирические произведения должно ценить лишь за слог, которым они написаны. Попытка истолковывать их как-либо иначе означает вмешательство в частную жизнь поэта.
— Что же плохого, если хочешь побольше узнать о предмете, который интересует? — удивился Гаррик. Он опять усмехнулся: как-то отреагирует на его следующую мысль маститый предок? — Конечно, вовремя остановиться в своем процессе познания всегда сложно. Самый простой выбор можно сделать, когда знаешь еще достаточно немного, чтобы понять, как все запутано.
Лиэйн кивнула, но взгляд ее устремился куда-то в сторону. Гаррик проследил за ним и обнаружил, что появился Грац в сопровождении двух женщин, которых за ним посылала Теноктрис.
Вокруг попадались и другие постройки. Ни одной, сколько-нибудь крупной — этот храм, скорее даже, семейная часовня какого-либо богача, был типичным. И все они были в упадке. Теноктрис распознавала приметы эпохи, а Лиэйн с точностью определяла их.
Теноктрис вышла из здания с довольной улыбкой — как раз навстречу вожаку Эрза. Часовню спроектировали как настоящий полноценный храм, на высоком трехъярусном фундаменте — каждый ярус в рост человека.
Сама часовня казалась игрушечной; с точки зрения Гаррика архитектурными пропорциями здесь и не пахло.
Гаррик сунул томик Селондра в поясной кошель и тоже встал. Он улыбнулся, подумав о короле Карусе.
Люди поклонились Грацу. Поклоны не являлись частью этикета Эрза, но, судя по тому, как уши их вожака прижались к черепу, были восприняты адекватно.
