Ему пришло это в голову еще месяц назад, когда он остался без работы и его, как щенка, выкинули на улицу. Он устал всем врать, что у него все наладилось, что у него есть деньги… Может, он не решился бы исполнить свой план так скоро, если бы не увидел стоящую посреди дороги машину, попавшую в аварию. Он сразу узнал женщину, сидящую за рулем. К тому времени ему уже были известны в лицо все его будущие жертвы. Он оглянулся — вокруг ни одной машины. Посветив фонариком в лицо Нины, он попал лучом как раз на ее бриллиантовые серьги. И это решило все. Он с трудом открыл дверцу и вытащил бесчувственную женщину на дорогу, затем уложил ее в свою машину и повез на дачу. Но даже когда он вынашивал в душе свой план, то не представлял, какое удовольствие получит от этих садистских игрищ. Он полностью отдавал себе отчет в своих действиях. Но тем не менее наслаждался пленницами как только мог.
Эта вседозволенность опьяняла его. Видя животный страх в глазах женщины, он возбуждался настолько, что остановить его могла бы только собственная смерть. Но он не собирался умирать. Впереди его ждала жизнь, наполненная смыслом. Он будет жить как все, но только потом, после того как заработает деньги. И дядя ему в этом поможет. Он и с ним поделится, если нужно. Дядя, умный мужик, никогда его не выдаст. Хотя после Бедрицкой ему показалось, что дядя взял драгоценности менее охотно. Боится. Это и понятно. Он знал, что старый ювелир еще долго, очень долго будет держать эти побрякушки у себя. Знал он также и то, что заплатил он ему за них меньше, чем половину. Ладно, потом разберутся.
Больше всего ему понравилась Бедрицкая. Худенькая, тоненькая, вся какая-то узкая, вкусная, возбуждающая… Если бы была поопытнее, то пожила бы еще пару дней. А то и, глядишь, получила бы удовольствие. Но она все молчала и молчала, смотрела на него широко раскрытыми глазами, и казалось, что внутри умерла раньше, чем он всадил в нее шило.
Он тряхнул головой, вспомнив, в какой позе она умерла, чтобы не возбудиться раньше времени. А то он и до дачи не довезет, грохнет Сару в машине. Эта старая сучка хоть и опытная, но не хватает ей того взгляда, той девичьей растерянности и стыдливости, которая так возбуждала его в Кате. Он посмотрел на часы. Пора. Подъехал к дому и осмотрелся. Белого «ауди» не было. Должно быть, в гараже. Прямо возле ее подъезда стоит «мерс», а возле него околачиваются какие-то типы. Может, она что-то заподозрила? Почему у нее был такой неуверенный голос? А что, если эти парни по его душу? Он потрогал руками парик: он посадил его на новый, очень качественный специальный клей. Никто во всем белом свете никогда не узнает, что он облысел в три года. Зато всю свою жизнь он только и слышит: какие у тебя густые волосы! Идиоты. Он менял парики в зависимости от настроения. Одни женщины знали его брюнетом, другие — блондином. Какое-никакое, а разнообразие.
