— Вам понравилось, как я играю?
— Не знаю, я не разбираюсь в такой музыке. Спросите что-нибудь полегче.
— Тогда ложись, — сказал он вдруг уже изменившимся голосом. — Ложись. Теперь у тебя появились силы, а они тебе сейчас пригодятся.
Так вот что было у него на уме!
— Не прикасайтесь ко мне, — прошептала она, только сейчас заметив, как напрягся его орган. — Отпустите меня… Мой муж убьет вас… Не подходи ко мне, скотина!..
Но он оказался сильным, без труда подмял ее под себя и, схватив одной рукой сразу два ее запястья над головой и с силой сжав их, ногой раздвинул ее ноги и при помощи свободной руки прижал ее колено к матрацу.
— Будешь молчать — дольше проживешь, — тяжело дыша, проговорил он, двигаясь внутри нее, — представь, что я твой любимый мужчина, ну… Расслабься, а то мне придется тебя ударить…
Она зажмурилась и изо всех сил вонзилась зубами ему в плечо…
Она не помнила, сколько прошло времени. В ушах стоял гул. Это ее мучитель снова играл на виолончели. В комнате было жарко от пылающей газовой печи. Она лежала на постели уже без одеяла. Руки ее были привязаны к каретке, а ноги, слегка раздвинутые, стягивали ремни, намертво прикрученные к нижней планке кровати. Она знала, что пройдет какое-то время и он, закончив играть, развяжет ей ноги только для того, чтобы снова совершить этот скотский акт. А потом опять привяжет ее к кровати.
— Тебе нравится, как я играю?
Она отвернулась к стене, чувствуя, что теперь никогда занятие сексом не принесет ей радости и удовольствия. Этот урод все сделал для того, чтобы она больше не подпустила к себе ни одного мужчину. Но самое ужасное было, когда он подходил к ней, возбужденный своими собственными фантазиями и тем зрелищем, которое сам себе устроил, и, не отвязывая ни ее рук, ни ног, заставлял ее делать еще более чудовищные вещи.
— Видишь, как удобно, так тебе не понадобятся ни руки, ни ноги. Только не ленись и делай то, что говорят.
И снова звучала музыка… Наступила ночь. Он унес виолончель из комнаты. Вернулся, развязал женщину и, убедившись в том, что она мертва, завернул ее в одеяло вместе с одеждой, вынес из дому, погрузил в машину и повез в город. За несколько километров до поста ГАИ, притормозив возле железнодорожного переезда, вышел из машины, достал свой страшный груз из багажника и положил его на обочину дороги. Затем вернулся, выкурил сигарету и поехал навстречу сверкающему огнями ночному городу.
