– Завтра днем начинается торжественное собрание, – обиженно басил он Марии, уже в который раз прорываясь через сложную систему инфокаровских телефонных соединений. – Я просто не понимаю... Это же неуважение...
И хотя Платон, у которого что-то не склеивалось, рвал и метал, Марии после очередного звонка удалось все же вколотить в него, что папа Гриша смертельно обижен.
– Да, – сказал Платон, выныривая на мгновение из омута интриг, – черт... как не вовремя все. Давай так... Сегодня никак невозможно. Закажи чартер на завтра. На семь утра. Нет! Лучше на восемь. У нас завтра что? Суббота? Давай на восемь тридцать. И соедини меня с папой Гришей, прямо сейчас.
Узнав, что Платон все-таки вылетает и даже специально заказывает для этого самолет, папа Гриша мгновенно расцвел, наговорил Марии комплиментов, а потом сказал:
– Машенька! Красавица моя родная! А вы-то как же? Собрались бы, да с Платон Михалычем вместе. А? Какой подарок для меня, старика, был бы. Да и вам развеяться невредно. Сидите там в конторе, совсем уже к телефонам приросли.
– Это не мой вопрос, Григорий Павлович, – осторожно сказала Мария, чувствуя, как внутри у нее что-то приятно кольнуло, и лицу стало горячо. – Я вас сейчас с Платоном Михайловичем соединю.
Она слышала, как Платон раскатисто хохочет, разговаривая с папой Гришей. Потом у нее на столе загорелась красная лампочка вызова.
Когда Мария зашла в кабинет, Платон отсутствующим взглядом смотрел в стенку и сосредоточенно тер подбородок. Потом он перевел взгляд на Марию, поморгал глазами и сказал:
– Так... О чем я? Ах да! Послушай... Папа Гриша хочет, чтобы ты тоже прилетела... Ты как?
– Как скажешь... как скажете... – тихо ответила Мария, осознав вдруг, что ничего на свете ей так не хочется, как этого полета вдвоем.
– Да... – пробормотал Платон, о чем-то размышляя. – Сегодня ведь рейсов больше нет? Или есть?
– Сегодня больше нет, – ответила Мария, зачем-то взглянув в свою книжечку. – Последний улетел полчаса назад.
– Ладно. – Платон встал из-за стола и сладко потянулся. – Завтра полетим вместе. Нам надо быть в аэропорту в восемь. Давай вот как... Я за тобой заеду в семь. Будь готова.
Мария вернулась к себе, постояла немного, унимая дрожь в руках и коленях, решительно взяла телефонную трубку и вызвала дежурный секретариат в полном составе. Потом договорилась с косметичкой, массажисткой и в парикмахерской.
В ту ночь, чтобы не попортить прическу, Марии пришлось спать, сидя на стуле и положив голову на руки. В центре комнаты с люстры свисало отглаженное белое платье, покачивающееся от ночных сквозняков В гудках машин за окном Марии все время мерещился сигнал будильника, она просыпалась, трясла головой, включала настольную лампу, убеждалась, что утро еще не наступило, и снова проваливалась в беспокойный пунктирный сон.
