Дайрин кивнула, усиленно размышляя. По-видимому, этот огромный кусок застывшего мозга гравировал внутри себя арифметический, геометрический, бинарный ряды и уже мог ими оперировать. Значит, он может таким же образом запомнить буквы, символы. Но что из этого? У него нет опыта. Он не сумеет сложить из букв слова, с помощью символов постичь теорию чисел. У него и нет никаких причин, чтобы вдруг начать составлять слова и фразы. Какие? В какой последовательности? Не начинать же с ним с элементарной грамматики. Так можно провести здесь всю жизнь. Она вспомнила знаменитую глухонемую и слепую от рождения девушку Элен Келлер. Но у той все же были чувства осязания и вкуса, поэтому она могла чувствовать прикосновения рук учительницы. Ей, к примеру, лили воду на руку, а учительница тем временем отбивала на ее руке условный код слова «вода», А у этого нет чувств… А если?..
— Ты можешь подключить его к своим датчикам? — поспешно спросила она.
Компьютер заколебался. Никогда ничего подобного он не делал. Наконец он заговорил:
— Высокая возможность вызвать разрушение у компьютера, с которым ведется переписка: он может не воспринять такой высокий уровень сложности, — пояснил свои сомнения компьютер.
Дайрин сердито нахмурилась, но вынуждена была согласиться с этими доводами. Это НЕЧТО, конечно же, может воспринимать информацию на расстоянии сорока триллионов миль, не важно, каким образом. Но сейчас, так сразу, присоединить это бедное существо, этого младенца-неумеху к сверхмощной системе информации… Нет, ее компьютер прав — он же не сможет тогда дозировать свою обширную память. На того обрушится все сразу. «Но я-то могу дозировать! Я же управляю своей памятью, своим мозгом, — подумала Дайрин. — С ним будут общаться не бездушные датчики машины, а мои, человеческие чувства!»
— Ты можешь подсоединить к нему меня? — спросила она.
На этот раз компьютер колебался еще дольше. Дайрин уже готова была к тому, что компьютер скорчит ей рожу. Но он ответил медленно и спокойно:
— Положительно. Требуется тройное подтверждение команды.
— Я повторяю тебе три раза: связь, связь, связь, — заторопилась Дайрин. — Свяжи меня с планетой. Я должна передать все сведения об окружающем пространстве. Только я могу сделать это!
— Прямой физический контакт с поверхностью, — неохотно подчинился компьютер.
Дайрин тщательно вытерла ладони, стряхнула с них пыль и прижала к стекловидной поверхности планеты.
Она было собралась отдать команду компьютеру, велеть ему продолжать работу, но не успела. Мгновенный удар потряс все ее существо. Такую же проникающую боль, сжавшую и затрясшую тело, как на гигантском вибраторе, она почувствовала когда-то, лет в семь, засунув заколку в электрическую розетку. Голова ее дернулась из стороны в сторону, шея хрустнула. Дайрин застыла. Она не могла даже мигнуть. То ли в глазах ее, то ли на самом деле вспыхнула оголенная спираль, окруженная золотым туманом. И не сразу погасло в зрачках трепещущее пурпурно-зеленое отображение вспышки. А где-то внутри будто бы возник отдельный, другой разум, и она слышала, как вопил, безумно клокотал ее компьютер: 11001001011110000100!
