Тишина. Не то ужасное мертвое безмолвие, а нормальная, наполненная неуловимыми звуками и дыханием жизни тишина. Дышать было трудно. Может, слишком сильная разреженность атмосферы? Превозмогая боль, Дайрин приподнялась, опираясь на локти. Поверхность планеты или, во всяком случае, того, на чем она лежала, была гладкой, тускло отражающей скупой свет, словно каменный пол аэропорта на Рирхат Б. В сумерках трудно было определить цвет, но этот «пол» не был белым. Зато ясно видны были разводы, цветовые пятна, так незаметно, нежно и деликатно наплывающие одно на другое, сливающиеся и перетекающие, будто были набрызганы тонким распылителем краски. Особая полупрозрачность поверхности наводила на мысль, что это было стекло или нечто подобное.
Осторожно, медленно Дайрин встала на четвереньки. Потом выпрямилась и огляделась вокруг. Поверхность, на которой она стояла, — этот невероятный «пол», — нескончаемо тянулась до самого горизонта. Да и горизонт был неестественно далеким. Казалось, что его и вовсе нет, а есть лишь эта уходящая в бесконечность гладкая и скользкая пластина. Эта планета была неизмеримо больше Земли, настолько, что и сравнивать было бы смешно. Но для Дайрин, как и для любого человека, так естественно было вести отсчет от пропорций, размеров и условий жизни ее родной планеты.
Долго вглядывалась она в далекий и как бы оттого несуществующий горизонт, пока ей не стало казаться, что плоская поверхность планеты закругляется, скатывается, соприкасаясь с небом или с тем, что она называла небом. Но это, как понимала Дайрин, было иллюзией. Именно эта иллюзия, создаваемая плоской, как блин, планетой, почему-то вызывала смутное беспокойство. Ровную поверхность тут и там словно бы взрывали острые конусы камней, разбросанные в беспорядке и все же наводящие на мысль, что здесь поработала рука гениального художника, какого-нибудь межгалактического Пикассо. Да эти нежные цветовые пятна на бледном гладком пустынном пространстве, также расположенные в неуловимой, но явно продуманной системе… А над головой — низкие крупные звезды, близкие и яркие, как ночные фонари.
Дайрин поискала компьютер. Он лежал у самых ее ног. Она наклонилась, чтобы поднять его и… и застыла. Никогда еще она не видела такого. За чертой этого невозможно далекого горизонта расстилался Млечный Путь. Но какой-то странный и необычный. Длинная спираль типа ДНК ввинчивалась в небо. Катились вдоль нее громадные колеса мелких, с булавочную головку, звезд. Из самой сердцевины этой спирали выкатывались колеса, а из них вырастали граненые лучи света. И на этих похожих на древки лучах полоскались туманные, усеянные звездами полотнища. Клубящиеся знамена звезд.
