— А что ты станешь с ним делать?
— Испытаю его на Дарте Вейдере, — сказала Дайрин. — А вы что сюда прилипли? Вам же это неинтересно.
Нита постаралась вообразить себе Дайрин, стоящую с мечом перед Дартом Вейдером, и почувствовала жалость к этому несчастному.
— Пошли, — позвала она Кита.
Они не спеша обошли зал. Приблизились к метеору Ахнигито, стоящему на низком подиуме, — тридцать четыре тонны железоникелевого ноздреватого шлака, словно громадный кусок швейцарского сыра. Нита прислонилась к нему щекой и ладонями. После нью-йоркской жары приятно было ощущать прохладную шершавую поверхность, которая нисколько не нагревалась от тепла прижатых ладоней. Кит подошел и тоже дотронулся до метеорита.
— Он долго летел, — промолвил Кит.
— Из астероидной зоны, — сказала Нита. — Двести пятьдесят миллионов миль или около того.
— Не-ет, — размышлял Кит, — это, пожалуй, подальше. Он задумался. Нита поняла, что Кит уже погрузился в мысленный разговор с метеоритом, переходя, на Волшебный Язык. Так же точно она разговаривала с деревьями, зверями и другими живыми существами.
— Давние, давние, древние, темные времена — тихо говорил Кит, словно бы переводя слова метеорита, — ничего, кроме космоса и холода. А затем медленно возникает свет. Постепенно, быстрее, быстрее разгорается, пока не начинает гореть и пылать. Газ. Вода. Металл. Все кипит. И так до тех пор, пока все опять уйдет во тьму на долгое, долгое время…
— Он был частью кометы, — догадалась Нита.
— Пока орбита кометы не сместилась. Она слишком близко подошла к Солнцу на одном из своих витков и разбилась, раздробилась, распылилась. И упала… — Кит резко отнял ладони от метеорита. — Но это уже не сохранилось в его памяти.
— И теперь он здесь…
— Прирученный, — сказал Кит. — Примиренный. Отдыхающий. Но он помнит еще те времена, когда был диким и летал во тьме космоса, и Солнце было его единственным властителем, притягивая к себе…
Нита затихла. Она представляла себе сейчас Землю маленьким, надежным домом с огромным задним двором, с которого надвигаются, крадутся неведомые Силы, добрые, но одновременно пугающие своей непостижимостью и таинственностью. Может быть, это чувство нерасторжимой связи с Вселенной и заставило Ниту так полюбить астрономию. И так спокойно и хорошо было иметь рядом того, кто так же чувствует, так же воспринимает все, как и ты. Нет, это не просто хорошо. Это чудесно! Она встретилась глазами с Китом. Им не нужно было ничего говорить друг другу. Она лишь кивнула, и он улыбнулся в ответ.
