— А как насчет пороха?
— Мне говорили, что порох действует, но достаточно простейшего заклинания, чтобы помешать ему воспламениться.
— Ничего себе… Послушайте, а как работает эта штука? Вы знаете?
— Нет, не знаю. И не знаю, из какого она мира.
Медленно подошла Линда, будто некая сила притягивала ее к жуткому трупу. Бледная как мел, девушка посмотрела на останки.
— О боже… — проговорила она.
— Слушай, Линда, — с невозмутимым видом обратился к ней Джин, — ты не могла бы принести из холодильника ложку — если, конечно, она у Простофили найдется?
У Линды отвисла челюсть.
— Лож…
— Да, или вилку, или что-нибудь в этом роде. — Джин вынул меч из ножен, воткнул острие в тушу и вырезал кусок мяса. — А то этой штукой трудновато есть.
— О… о…
Зажав рот руками, Линда повернулась и бросилась прочь.
— Чертово колдовство! —пробормотал Квип, глядя на наклоняющиеся огненные котлы.
Он стоял у окна на верхнем этаже одного из многочисленных маленьких сооружений, расположенных внутри замка. Мало что удавалось разглядеть из-за внутренней стены, но были хорошо видны пылающие верхушки помостов. Квип смотрел, как катаются по земле солдаты, превратившиеся в живые факелы. Над головой парили адские призраки. Котлы перевернулись почти вверх дном и опустели; лишь отдельные капли жидкого огня все еще стекали с их краев. Затем лишенные тела руки начали медленно поворачивать котлы в обратную сторону.
Квип потряс головой, охваченный благоговейным ужасом. Решив, что увидел уже достаточно, он отошел от окна.
Замок все еще подрагивал, его каменные блоки испускали слабый, призрачный свет, но все понемногу успокаивалось. И Квип попытался привести мысли в порядок, хотя за последние несколько часов его надежда найти сокровищницу основательно поуменьшилась.
Проходя мимо другого окна, он бросил взгляд наружу и тотчас же застыл как вкопанный. Отсюда виднелись все те же стены замка, но без каких-либо следов сражения. На стенах не было ни души, стояла полная тишина.
И шел дождь.
Квип почесал черную бороду и покачал головой. Что именно было миражом — кровавая бойня, свидетелем которой он только что стал, или это? За каким из окон реальность?
Возможно, за обоими. Или ни за одним.
Неожиданно пробудились воспоминания. Окна… окна, выходящие в странные миры. Что-то знакомое было во всем этом. Откуда-то из глубины памяти всплыло лицо его тетки — угрюмой, осунувшейся женщины со щербатым ртом. Он снова увидел ее тонкие губы, скривившиеся от презрения — презрения к нему, внебрачному сыну ее сестры. Мать Квипа умерла во время родов, и тетка терпеть его не могла. Квип все еще слышал свист розги, помнил боль от удара по ягодицам. Неприятные воспоминания, что и говорить. И страшные истории, которыми она его пугала… Про то, что, если он не будет себя хорошо вести, она продаст его в услужение злобному королю-колдуну, который живет в черном замке. Как там его звали? Имя вертелось на кончике языка.
