– Ко мне, малышка! – скомандовал он, вкладывая свой инструмент в мои руки. – Ты, Любен, ложись лицом вниз на этот диван. Ну а ты, маленькая глупая гусыня, – обратился он ко мне, – засунь эту сердитую штуку в норку, откуда она выскочила, потом зайди сзади и облегчи мою задачу: вставь два или три пальца мне в зад.
Все желания распутника были удовлетворены, процедура закончилась, и этот необыкновенный человек заплатил тридцать луидоров за пользование теми частями моего тела, в непорочности коих у него не возникло никаких сомнений.
Когда я вернулась домой, Фатима, моя новая подруга шестнадцати лет от роду и красивая как божий день, с которой я успела подружиться, расхохоталась, услышав рассказ о моём приключении. С ней произошло то же самое с той только разницей, что ей повезло больше, чем мне: она получила пятьдесят луидоров, оказавшихся в кошельке, который она стащила с камина.
– Как? – удивилась я. – Ты позволяешь себе подобные вещи?
– Регулярно или, вернее, всякий раз, когда удается, моя милая, – отвечала Фатима, – и без малейших колебаний и сомнений, поверь мне. Эти негодяи очень богаты, и кому, как не нам, принадлежат их деньги? Почему же мы должны быть так глупы и не брать то, что можно взять? Неужели ты все ещё блуждаешь в потемках невежества и считаешь, что в воровстве есть что-то плохое?
– Я уверена, что воровать – очень дурно.
– Что за чушь! – покачала головой Фатима. – Она тем более неуместна при нашей профессии. Мне будет нетрудно переубедить тебя. Завтра я обедаю со своим любовником и попрошу мадам Дювержье отпустить тебя со мной, тогда ты услышишь, как рассуждает на этот счет Дорваль.
– Ах ты, стерва! – воскликнула я в притворном ужасе. – Ты хочешь убить во мне то малое, что осталось; впрочем, если на то пошло, меня очень притягивают такие вещи… Короче, я согласна. И не волнуйся: ты найдешь во мне хорошую ученицу. А Дювержье меня отпустит?
– Ты тоже не беспокойся, – ответила Фатима. – – Предоставь это мне.
На следующий день, рано утром, за нами заехал экипаж, и мы направились в сторону Ла-Вилетт. Дом, возле которого мы остановились, стоял уединенно, но казался очень респектабельным. Нас встретил слуга и, проводив в богато украшенную комнату, вышел отпустить наш экипаж. Только тогда Фатима начала прояснять ситуацию.
– Ты знаешь, где мы находимся? – улыбнулась она.
– Не имею никакого понятия.
– В доме очень-очень необыкновенного человека, – сказала моя подруга. – Я солгала, когда сказала, что он мой любовник. Я часто бывала здесь, но только по делам. Обо всем этом, о том, как я зарабатываю, Дювержье ничего не знает: все, что я здесь получаю, – моё. Однако работа не лишена риска…
