– Ах, дьявол меня забери! – пробормотал аббат, вытаскивая свой орган, изнемогающий от вожделения и измазанный темной густой жидкостью – доказательством его победы. – Разрази меня гром! Ну ладно: как скажете. Только я требую реванша. Отдайте мне взамен зад Жюльетты.
– Нет, – отвечала Дельбена, которая, несмотря на то, что купалась в жарких волнах наслаждения, внимательно следила за порядком. – Нет, эта часть тела Жюльетты принадлежит Телему, теперь он должен насладиться ею, и я не могу покушаться на его права. Но ты, шалунишка, если уж так тебе не терпится, пойди и воткни свой посох в изголодавшуюся жопку Вольмар. Ты только взгляни на эту прелесть. Забирайся скорее в неё, закупорь её как следует, а она от этого ещё сильнее будет ласкать меня.
– Да, чёрт возьми! Да! – подхватила Вольмар. – Иди ко мне, моя норка изнывает от жажды…
Участники карнавала снова заняли свои места, поднялся занавес, и начался новый акт. Брешь, проделанная моим помощником, сделала свое дело, мой инструмент вошел легко и свободно, и минуту спустя наша бедная девочка узнала, как он велик и безжалостен. Она истошно закричала, стоны и вопли её были ужасны, но Телем, который, казалось, целиком проник в меня, и Дельбена, которая захлебывалась исторгнутой мною плотью, воспламеняли меня настолько, что я забыла обо всем на свете. Потоком хлынула кровь, и девочка потеряла сознание во второй раз, В этот момент снова проявила себя жестокая натура Дельбены.
– Не останавливайся! Продолжай! Не смей прекращать! – гневно вскричала она, увидев, что я заколебалась. – Разве это уже конец? Ты что, не видишь, что мы ещё не кончили?
– Но она умирает, – возразила я.
– Умирает? Неужели умирает? Чушь все это! Фиглярство! Комедия! А если даже и так? Что из того? Одной шлюхой больше, одной меньше – мне наплевать. Эта стерва здесь для того, чтобы развлекать нас, и, клянусь всей своей спермой, она будет делать свое дело!
Мою решимость укрепили слова этой мегеры, и, прогнав постыдную жалость, внушенную кем угодно, но только не Природой, я вновь принялась за дело и продолжала до тех пор, пока не прозвучал сигнал к общему отступлению – одновременно, со всех сторон, послышались звуки, напоминающие столпотворение. К тому моменту, как я в изнеможении откинулась на подушки, на моём счету было уже три оргазма.
– А теперь давайте взглянем на неё, – предложила аббатиса, подходя к Лоретте. – Она ещё дышит?
– О, ля, ля! Она чувствует себя не хуже, чем до начала потехи, – проворчал Дюкроз, – а если вы в этом сомневаетесь, я могу сделать ещё заход в её вагину, и она вмиг очнется.
