Эмиссар принца не заставил себя ждать. Леопольду потребовались наши услуги на предстоящий вечер, за что каждой из нас было обещано по тысяче цехинов.
— Вкусы герцога жестоки и деспотичны, как и у всех монархов, — объяснил нам посланец, — однако вам не следует опасаться: вы будете служить его похоти, а жертвами будут другие.
— Разумеется, мы к услугам великого герцога, — ответила я, — но, дорогой мой, тысяча цехинов… вобщем, вы понимаете, что это маловато. Я и мои свояченицы согласны, если сумма будет утроена.
Развратный Леопольд, которому мы очень приглянулись, был не из тех, кто отказывается от своих удовольствий из-за каких-то нескольких тысяч. Будучи скупым до крайности по отношению к своей супруге, к городским нищим и к своим, также не процветавшим подданным, самый благородный сын Австрии щедро оплачивал собственные прихоти. И на следующее утро нас препроводили в Пратолино, герцогский замок, расположенный в Апеннинах на дороге, по которой мы приехали во Флоренцию.
Это романтического вида поместье стояло особняком в стороне от большой дороги, в тени густых деревьев, и располагало всеми необходимыми атрибутами обители изощренного разврата. Когда мы вошли в дом, великий герцог как раз заканчивал обедать; вместе с ним был домашний священник — его пособник и доверенный в плотских развлечениях.
— Милые дамы, — приветствовал нас властитель Тосканы, — прошу вас пройти сюда, в соседнюю комнату, где нас ждут молодые люди, которые будут нынче подогревать мою похоть.
— Одну минуту, дорогой Леопольд, — заявила я тем высокомерным тоном, который давно стал для меня естественным, — мы с сестрами готовы подчиниться вашим капризам и удовлетворить ваши желания, но если, как это часто бывает с людьми вашего положения, фантазии ваши заходят слишком далеко, предупредите нас сразу, потому что мы выйдем на арены только будучи уверены, что вернемся домой живыми и невредимыми.
— Жертвы уже подготовлены, — ответил великий герцог, — вы же будете только служительницами в этой церемонии и ничем больше, а мы с аббатом будем жрецами.
— Вы слышали слова этого господина? — обратилась я к своим спутницам. — Хотя монархи, как правило, отъявленные бестии, иногда им можно доверять, тем более, что у нас есть чем защитить свою жизнь. — Я, как бы невзначай, приподняла рукав платья, и взгляд Леопольда упал на рукоятку кинжала, с которым я не расставалась с тех самых пор, как оказалась в Италии.
— Что такое? — возмутился он, хватая меня за плечо. — Вы собираетесь поднять руку на суверена?
