— Все хорошо, мсье Сашель.
— Добрый день, мсье. — Архивариус бросил тележку и прошаркал к Мареге. — Нужно было сразу позвать меня из хранилища, а не отвлекать мадемуазель Люно. Чем могу быть полезен? Свидетельство о рождении, о регистрации брака?
— Нет, мсье. Спасибо, мсье. Вы очень любезны, мсье, — отрывисто заговорил доктор медицины. — Я всего лишь проездом в Эдуаре, я узнал в гостинице, в которой живут мои друзья, в которой я тоже. Я зашел сюда, чтобы повидаться и пригласить поучаствовать в моей вечерней легкой закуске... — Да, французский сеньора Мареги оставлял желать много лучшего, впрочем, мой собственный португальский, вероятно, тоже не слишком ласкает слух. — Я жду вас, мадемуазель, доктор, — он по очереди кивнул нам, — в ресторане, который есть в гостинице. Всего доброго, мсье. — Теперь он кивнул архивариусу и торопливо удалился.
На протяжении всей тирады Мареги Эньярош смотрел на него поверх очков, как смотрит учитель физики на ученика, без спроса забравшегося в его кабинет и нашкодившего там. Учитель застал мальчишку на месте преступления, а тот пытается втолковать ему, что изобрел вечный двигатель...
Глава 2, в которой я познакомилась с Игнасио
Такой же взгляд был у Игнасио в тот вечер, когда мы познакомились. Нет, конечно, так смотрел он не на меня, а на трех удальцов в гостиничном ресторане, попытавшихся завязать со мной «романтическое», в их представлении, знакомство.
Крошечный Эдуар располагается на самой границе Французской Гвианы и Бразилии. Понятно, что официальный язык Французской Гвианы — французский, но публика на окраинах говорит на дикой смеси моего родного языка и португальского, а то и просто по-португальски. Граница здесь, как повсюду в Южной Америке, достаточно условная, поэтому и не стоило удивляться, что три «мачо» обратились ко мне по-португальски, едва я возникла в их поле зрения. Также не стоило удивляться и тому, что я неизбежно должна была привлечь к себе внимание представителей местного мужского населения, как любая новая женская особь, появившаяся в этой заштатной дыре.
Моя командировка из Кайенны в эдуарский архив имела целью не столько банальную ревизию состояния архивного делопроизводства, сколько подразумевала наведение хоть какого-то порядка, ведь ясно, что состояние любого провинциального архива весьма плачевное. А кого же еще посылать в провинцию на неопределенный срок, как не одинокую молодую специалистку, тем более с университетским парижским образованием? Как еще сбить спесь со «столичной штучки» и «ученой выскочки»?
