– Ну, сэр Гарольд, не знаю, как люди способны выносить столь убогое обиталище, когда жить можно среди чистых деревьев!
Она прошлась по комнате, заглянув по очереди во все окна.
– Да, тут могло быть и поприличней, – согласился Ши. – Но, по крайней мере, дождь нам не страшен. Давай, детка, попробуй разочек.
Он зевнул. Громко протопав по ступенькам, появился карлик с медным подносом, на котором стояли две крошечные чашечки, источавшие аппетитный аромат кофе. Он поставил его на одну из кроватей и низко поклонился. По неистребимой привычке давать по любому поводу чаевые Ши нащупал одну из диковинных монет и протянул ее чернокожему коротышке. Тот неуверенно потянулся за ней, глядя на Ши так, будто подозревал, что постоялец разыгрывает с ним шуточку весьма сомнительного толка.
– Давай-давай, бери, – подбодрил его Ши. – Это тебе. Честно.
Молниеносное движение, и монета тут же очутилась в руках у карлика, который, не спуская глаз с этой драгоценности и радостно побулькивая, несколько раз перекувырнулся через голову. Ши поднял чашку, сделал большой глоток и чуть не подавился. Кофе оказался таким сладким, что больше напоминал сироп. Он спросил у Бельфегоры:
– Тут что, только такой кофе принято пить?
– Кофе как кофе. Какого еще тебе хотелось бы? – отозвалась она, прихлебывая из своей чашечки.
– Ну ты же знаешь, что я люблю менее... – Он прикусил язык. Имея дело с амнезией, без толку перепевать одну и ту же старую песню – это может отвратить больного. Поэтому он быстро поправился:
– Я бы еще выпил. Эй, любезный!
Карлик, бросив свои ужимки, с топотом подкатился ближе и трижды склонил голову.
– Можешь притащить того же самого, только без сахара? – поинтересовался Ши.
Слугу, судя по всему, охватило некое беспокойство, поскольку он прижал обе руки к груди, покачался из стороны в сторону, ткнул на обе чашки пальцем и, поднеся сложенные ладошки к уху, прикрыл глаза; подпрыгнул, подбежал к окну и сделал вид, будто собирается из него выскочить, после чего указал на Ши.
– Что стряслось? – удивился Ши. – Ты что, говорить не умеешь?
В ответ коротышка только разинул рот и ткнул туда пальцем. Языка там не было.
– Плохо дело, любезный. – Ши обернулся к девушке. – Что он хочет сказать?
Та устало рассмеялась.
– Чудится мне, предостеречь он желает, что после еще одной чашки напитка столь крепкого из окна выпрыгнуть можно. Но удивительно – на меня он так не подействовал.
Она отставила свою чашечку, прикрыла маленькой ручкой очередной зевок, выбрала наименее грязную кровать и вытянулась на ней.
