– Данила едет в Улан-Удэ, – тихо и строго сказал Агван.
– Мальчик, Данила едет куда мы решим, – оборвала его Аглая —Данила, поедем! Мне нельзя в Улан-Удэ, там меня .служба безопасности встречать будет.. Жених с меня глаз не сводит. Нельзя мне в Улан-Удэ. Давай убежим!
– Аглая, но…
– Зачем это «но», Данила? Разве любовь – это не главное в жизни? Разве не дорога я тебе? Разве не обещал ты, что никогда меня не оставишь? Данила, защити меня!
– Данила едет в Улан-Уд», —повторил Агван, и металлические нотки зазвучали в e г a детском голосе.
– Да что ты заладил! – вспылила Аглая. – Данила, неужели же ты меня обманешь – вот так, сразу? Я не верю! Я знаю, что ты меня любишь, любишь по-настоящему. Я это сердцем чувствую! Данила, давай вернемся в Питер!
Тут Агван стиснул челюсти, слезы выступили на его узких карих глазах, и он буквально закричал на весь автобус:
– Нет! У него важное дело! Он едет в Улан-Удэ!
Двери автобуса распахнулись, все двинулись к выходу.
– Агван, что ты себе позволяешь?! Почему ты кричишь на Аглаю? Это наше-с ней дело. Как мы решим, так и будет! – сказал я жестко и даже жестоко.
– Данила, ты не можешь… Данила, ты должен ехать… – забормотал Агван.
– Да куда ехать-то?! Приехали уже. Все! Здрасьте! Сколько мы тут валандаться будем? День, два, три? Грозовой фронт над Улан-Удэ! Не хотят нас там видеть! Так что если тебе надо, ты и дожидайся. А мы… – тут я на секунду задумался, посмотрел в глаза Аглаи и продолжил: – Сядем сейчас на самолет и полетим обратно.
– Милый, дорогой, Данилушка, как я рада! Господи, как я рада! – Аглая обняла меня, и наши губы снова встретились.
Через пять минут мы уже были в зале ожидания.
– Дай мне свой паспорт, – сказала Аглая, – я пойду, куплю нам с тобой билеты до Петербурга.
Я отдал ей паспорт. Она улыбнулась мне своей удивительной улыбкой и тут же растворилась в толпе.
Данила, – маленький монах смотрел мне прямо в глаза, – это Мара.
– Что?! Какой Мара? Ты что, совсем?! Того – ку-ку?! С дуба рухнул?!
– Говорил ли тебе мой Учитель, что Мара будет искушать тебя? – прошептал Агван.
– Ну и что с того? Аглая тут при чем? Какой, к черту, Мара?! Она хорошая, я полюбил ее с первого взгляда. Понимаешь ты – я полюбил! Господи, да что ты вообще можешь в этом понять?!
– Мара хочет остановить тебя. И потому все средства хороши. Я не знаю, плохой она человек или хороший. Это не имеет значения. Я не знаю, любишь ты ее или только кажется тебе, что ты любишь. Это не имеет значения. Мара указывает тебе обратный путь – вот что важно!
