Но жизнь – странная штука. Иногда она делает виражи. Да, зачастую резкая перемена жизни выглядит как чистой воды безумие. Но вдруг крушение твоих планов имеет какой-то глубинный, скрытый смысл?
Возможно, ты не знаешь и даже не догадываешься, какой именно. Но если ты чего-то не знаешь, не можешь понять – что с того? Почему ты думаешь, что за случившимся не стоит нечто важное, от чего ты просто не имеешь права отказаться?
– Аня, слушай! Я просто, я просто слов не нахожу! Я такое видела, такое видела! – подружка Алена схватила Аню за руку перед входом в балетный класс и тараторила безумолку.
– Лена, ради всего святого, угомонись! – Аня ужасно не любила этих Лениных всегда абсолютно бессмысленных восторгов. – Что ты видела? Скажи нормально.
– Такой танец, такой танец! – Лена не унималась. – И этот танцовщик, этот танцовщик!
Не повторяй одно и то же по два раза! – Аня уже устала ее слушать. – Какой танцовщик? С тобой, вообще, все в порядке?
Все в порядке, все в п… – Лена осеклась на очередном повторе. – Ой, сорвалась. Прости, пожалуйста. Но тебе обязательно нужно это посмотреть! Обязательно…
… нужно это посмотреть, – протянула Аня.
Да! – воскликнула обрадованная Лена и стала скакать на одной ноге.
«С ней действительно не все в порядке, – обреченно подумала тогда Аня. – Придется идти смотреть на этого танцовщика, а то она мне покоя не даст».
Сходив на этот вынужденный «просмотр», все не в порядке стало с самой Аней. Вернувшись в училище, она немедленно пошла в репетиционный зал, встала у станка перед зеркалом и принялась делать разминку.
Она сделала несколько движений, поймала свой взгляд в зеркале, замерла и, уронив голову на брус, разрыдалась. Она чувствовала себя вероотступницей, которая, осознав свое преступление, бросилась в лоно прежнего бога. Но тщетно. Ее прежняя вера умерла. Безвозвратно.
Танец Максима – «альтернативный», «неклассический», «неправильный» – абсолютно перевернул все ее существо, все ее существование, все ее представление о себе самой. Еще вчера она ни за что бы не поверила, что «это» вообще может ей понравиться. Но сегодня…
Она рыдала, повиснув на станке, словно на распятье. Она рыдала, сгорая от стыда за свое желание, за эту свою неизъяснимую, необузданную, дикую, внезапно возникшую страсть. Она проклинала себя за свою слабость, за свое малодушие, искушение. Проклинала и в этот же момент сгорала от восторга.
Она мечтала… Нет, она даже не мечтала. Она грезила. Да – грезила! Во что бы то ни стало – чего бы ей это ни стоило, какими бы последствиями это для нее ни обернулось – бросить все, пасть этому человеку в ноги и просить его. Ей нужно научиться так танцевать.
