– Освободился? – спросил Данила, пристально глядя на Павла.
– Да, освободился, – ответил тот и как-то очень быстро отвел глаза в сторону.
– А сейчас эта дура рванет, – Данила устало кивнул в сторону шкафа со взрывчаткой и детонатором, – мы и вовсе освободимся… Так?
– Освободимся, – огрызнулся Павел.
– Пустая у тебя какая-то свобода получается, – Данила сокрушенно эамотал головой. – Пустая. Пустая и бессмысленная. И даже не свобода, а бегство. И не воля, а паника. Страх.
– Почему это? – насупившись больше прежнего, спросил Павел и заерзал на месте. – Какой страх?!
– Олеся сказала тебе: «Следовать своим желаниям – это еще не свобода». А я знаешь, что скажу?
– Что? – кисло, одной половиной рта улыбнулся Павел.
– Следовать своим желаниям – это еще не свобода. Но идти вопреки своим желаниям – это, Павел, настоящее рабство.
– Вот я и не иду вопреки своим желаниям, – Павел уставился на Данилу.
– Не идешь? – удивился тот.
– Нет.
– Совсем-совсем? – Данила почему-то улыбнулся.
– Совсем-совсем» – проскрежетал Павел, чувствуя какой-то подвох в его словах. – А чему ты улыбаешься? Да, это так!
– Больше всего на свете, Павел, ты хочешь, чтобы тебя любили, – спокойно и уверенно сказал Данила. – Больше всего на свете. Все, что ты рассказываешь, – это бесконечный, призывный, душераздирающий плач. Я слушаю твой рассказ и слышу одну-един-ственную, повторяющуюся рефреном фразу: «Меня не любят. Как же я несчастен! Меня не любят. Как же я несчастен! Меня не любят».
– И?! – гневно прокричал Павел.
– Не «и», а «но», – поправил его Данила. – Но – ты ужасно боишься. Ты боишься любви. Ты боишься довериться любви, жить своим чувством, принадлежать другому человеку. Тебе кажется, что если ты полюбишь или если тебя полюбят, ты станешь слабым , уязвимым, зависимым. Тебе кажется, что это «немужественно» – любить, «немужественно» – благодарить за любовь, «немужественно» – быть открытым и искренним…
– Что за бред?! Что это за слюнявый бред?! – заорал Павел.
– А разве не так? – пожал плечами Данила. – Павел, разве не так? Разве не этого ты боишься? Разве не этого хочешь?..
– Чего?! – кричал Павел. – Чего я хочу?! Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! Я отказываюсь понимать эту чушь! Это бред!
– Нет, Павел, это не бред, – прежним уверенным голосом продолжал говорить Данила. – Ты хочешь, чтобы тебя любили. Любили искренне, всем сердцем, по-настоящему, именно тебя, а не твои бесконечные маски и позы. Да, Павел, в этом правда. Ты мечтал о любви Олеси, тебе нужна была ее любовь – больше всего на свете, больше жизни.
