— Ладно, для нас сейчас важно не это. Для нас важно знать, как скоро полиция найдет тебя, и сколько будет стоить то, чтоб они от тебя отстали.
Я представил себя в тюрьме. Татьяна будет фрукты носить — такое вроде бы разрешается.
— Может и не найдет, — робко предположил я, — или мне лучше исчезнуть на время?
— Ну-ну, …хм, не найдет… Исчезновение тебе мало поможет, разве что, если ты исчезнешь навсегда…
Когда Шеф говорит «ну-ну», это означает, что он даже не может себе вообразить, что я должен сделать, чтобы загладить свою вину перед ним. За годы совместной работы, он всего раза два говорил мне «ну-ну». Сегодня я услышал третье «ну-ну», и если к «ну-ну» добавить неявное предложение исчезнуть навсегда, то картина складывалась совсем безрадостная.
— В том кристалле, что я привез от Франкенберга нашли что-нибудь? — я срочно переменил тему.
— Ничего особенного — только карту Южного Мыса.
— Зачем она ему? — удивился я, — флаеры и так дорогу знают.
— Криптологи пока колдуют над ней. Может, чего и наколдуют.
— Надеюсь, вы не сказали им, откуда у нас этот кристалл? — осторожно спросил я.
— А сам-то как думаешь? — возмущенно ответил Шеф. Следовало ли понимать его ответ как «нет» — не совсем ясно.
Обменявшись еще парой-тройкой столь же информативных реплик, мы расстались. После провала с Франкенбергом мне следовало бы пойти к себе в кабинет и продемонстрировать служебное рвение, но настроения не было даже для того, чтобы имитировать работу. И я поехал домой.
Через час после возвращения засигналил домашний нейросимулятор, а когда я ответил, на экране появилась недовольная Татьяна.
— Я целый день тебя ищу! А ты — на звонки не отвечаешь, сообщений не читаешь!
Представляю себе: дымящиеся останки профессорской башни, а среди них лежит мой комлог — целый и невредимый и, то и дело, принимает всякие вздорные сообщения. Я нехотя объяснил:
— Извини, было много работы…
— Какой еще работы?
А то она не знает какая у меня работа.
— Опасной… Ты скажи мне лучше вот что: кто такой бикадал трипода?
— Кто-кто? — удивленно переспросила она.
— Бикадал трипода.
— Не знаю кто это, но могу предположить как оно выглядит, — уверенно сказала Татьяна.
— Ну и как?
— Три ноги, два хвоста, голова, вероятно, одна, иначе назвали бы по-другому.
Объяснение не слишком понятное.
— И как такое может быть? — снова спросил я.
— Не знаю. Может четвертая нога атрофировалась в хвост. Или, например, было у него сначала две ноги, один хвост и два крыла, а потом одно крыло стало ногой, а другое — хвостом.
