Даша задумчиво чертила прямоугольники на листе бумаги. Прямоугольники до странности походили на надгробия. На пятнадцатой могиле она вздрогнула и, смутившись, перевернула лист. Ситуация становилась щекотливой. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы ее заподозрили в нездоровом любопытстве, но для того чтобы вникнуть в суть дела, необходимо было узнать как причину размолвки пана Чижика с женой, так и то слово, которое он так и не решался произнести. Хотя, возможно, слово и не имело непосредственного отношения к делу.
— Простите, пан Чижик, не сочтите меня бестактной, но вам все же придется более подробно рассказать о ваших семейных проблемах. Хотя бы в общих чертах.
Посетитель расправил платок и принялся вытирать шею:
— Жарко тут у вас. Я бы еще выпил воды…
Даша поспешила выполнить его просьбу. Теперь она не носила стакан на кухню, а, наоборот, принесла оттуда бутылку с водой.
— Прошу вас. Если хотите, можете снять пиджак.
— Спасибо. — Чижик взял стакан и, не обнюхивая, сделал несколько жадных глотков. — Я расскажу вам все с самого начала. Дело в том, что мы познакомились с Амалией не совсем обычно…
— Да-да, я вас внимательно слушаю. — Даша щелкнула ручкой и приготовилась записывать.
— У меня большой дом, но находится он за городом, в очень уединенном месте. Я люблю природу, покой… Наверно, это обусловлено моей работой.
— Вы ученый?
— Нет, нет, я гробовщик.
Несмотря на тридцатиградусную жару, Даша почувствовала, как у нее холодеют ноги. Те же чувства, наверное, испытывал Моцарт, принимая заказ на Реквием.
— Вы… делаете гробы?
Что-то в ее голосе заставило собеседника взглянуть на нее:
— Надеюсь, вы не суеверны?
— Нет… Конечно, нет, — пробормотала Даша. А сама подумала, что гробовщику убить жену куда проще, чем какому-нибудь другому человеку. — Простите, я вас перебила. Вы остановились на том, что познакомились с женой при необычных обстоятельствах.
— Да, да… В ту ночь разразилась страшная гроза. Сколько живу, не припомню, чтобы так бушевало. Все гремело и сверкало, казалось, еще чуть-чуть — и обрушатся небеса. Даже моя кошка — у меня эбеновая азиатская кошка, — даже она…
— Эбеновая? — Даше вспомнилась прозрачная палочка, которой терли обо все подряд, добывая электричество. — Ваша кошка была прозрачной?
— Почему прозрачной?
— Эбонитовой?
— Нет, эбеновой. Черной.
— Ах так!.. Простите, я снова вас перебила. Так что с кошкой?
— Она забилась под диван и отказывалась вылезать. — Чижик неожиданно порозовел, то ли от воспоминаний, то ли по какой иной причине. — А потом вдруг все стихло. Стало очень темно и тихо. Я это отчетливо помню, потому что было новолуние. Вы знаете, как темно в лесу во время новолуния?
