Джиб засмеялся. Она попала прямо в точку. Но было ясно, что она сказала это в шутку.
Сейчас она уже не плакала и выглядела так, как будто ничего не произошло. Джибу было приятно, что он утешил ее и даже немного взбодрил и сделал это бескорыстно. Она всколыхнула в нем какое-то приятное чувство, которое ему надо было сразу выбросить из головы.
— Итак, леди доктор, насколько велик фронт вашей работы?
— Больных достаточно, — сказала Джулия, руками поправляя пряди выбившихся волос. Ее черный жакет немного раскрылся, но не настолько, чтобы что-нибудь можно было увидеть. — Приходится смотреть детей с переломами костей и кашлем, ветряной оспой, а также любые женские недуги, помогать при родах. Если серьезный случай, то я отправляю, больного в Хелину или в Бьютт. Мужчины обычно не обращаются, пока им совсем не станет худо.
Джиб не удивился тому, что мужчины не обращаются к такой молодой женщине. Он бы, например, постеснялся пойти с какой-нибудь жалобой к женщине-врачу.
— В основном, конечно, приходится помогать роженицам, — продолжала Джулия. — Рождение ребенка — это такое удивительное событие.
Джиб уставился в пол. Вот уж, чего не заботило его, так это рождение детей.
— Как насчет яблочного пирога? — спросила Джулия.
— Не плохо бы…
— Джиб… — начала Джулия.
— Да, мадам?
— Нет, ничего, — улыбнулась она. — Не привычно как-то обращаться к вам по имени.
Джулия взяла кувшин с теплой водой и пошла умываться наверх, чтобы снять следы грязи. Она сняла запачканную одежду, одела темную юбку, накрахмаленную белую блузку, повязала на шее черную бархотку. Она пока не сняла траурной одежды, но на самом деле уже не ощущала траура. Посмотрев на себя в зеркало, она не заметила печального взгляда. Ее глаза светились радостью, и на устах была улыбка.
Джулия посмотрела на портрет своей матери и обнаружила поразительное сходство с Джибом. Мама, как и Джиб, была по натуре веселой, любила посмеяться, была такой же щедрой, и о ней, так же как и о Джибе, ходили разные слухи и сплетни.
«Мама, — произнесла мысленно Джулия, глядя на портрет. — Тебе бы очень он понравился. Он такой привлекательный, о каком ты всегда мечтала».
Поправив волосы, Джулия вышла на балкон. Пол балкона был усыпан старыми листьями, пролежавшими под снегом всю зиму. Облокотившись на перила, она пристально вглядывалась в даль, за горизонт. Она могла разглядеть причудливые контуры домов на центральной улице. На расстоянии движение по центральной улице казалось совсем спокойным, из труб домов медленно поднимались клубы дыма. А чуть выше, на горе, величественно возвышался дом Вилливеров, как будто надменно поглядывая на расползшийся во все стороны город. Доносился звук рудодробилки.
