— Доктора Бичэма? — переспросила Джулия, она впервые слышала эту фамилию.
— Наш новый врач из Чикаго. Ваш брат направляет его сюда.
Джулии стало не по себе от такого неожиданного поворота событий. Никто даже и не подумал сообщить ей о новом враче.
— Да… а я и не знала…
— Он думает открыть амбулаторию прямо здесь, в здании моей аптеки, — гордо произнес Рэдферн. — Отличная мысль — аптека и врачебный кабинет рядом, под одной крышей. И с финансовой стороны это выгоднее для нас обоих, — радостно говорил Рэдферн.
Джулия просто оцепенела от того, что она услышала, ей хотелось заплакать.
— Доктор Бичэм пишет, что приедет в течение месяца, — продолжал Рэдферн. — Он пишет, что воспользуется медицинским оборудованием вашего супруга. И его книгами тоже.
Джулия была ошеломлена:
— Что он пишет?
Мистер Рэдферн полез в карман и достал длинный белый конверт, вытащил письмо и передал Джулии.
Она смотрела на письмо, но не могла прочитать ни слова, так как в глазах у нее потемнело. Дрожащей рукой она вернула письмо Рэдферну и сказала:
— Замечательно, просто прекрасно, что у нас будет теперь новый доктор.
Мистер Рэдферн посмотрел на нее поверх очков и подтвердил ее слова.
Джулия едва сдерживала слезы, попрощалась и направилась к выходу.
— Ваш заказ будет готов примерно через час, — успел вдогонку крикнуть аптекарь.
На улице Джулия присела на скамейку и вынула носовой платок. Она убеждала себя, что должна радоваться этой новости. Месяцами она подыскивала доктора для Стайлса. Она просила Рэндалла подобрать среди студентов молодого человека, желавшего приехать попрактиковаться в этой отдаленный западный городок. Она даже убедила городские власти выделить небольшую стипендию, чтобы заинтересовать его. Но этот новый доктор даже не счел нужным связаться ней, он мог бы попросить ее помогать ему. Но он полностью игнорировал ее. Он уже решил, как обустроить свой медицинский кабинет, он даже не забыл о книгах Эдварда!
«Скоро вам не придется беспокоиться ни об одном пациенте», — вспомнила Джулия слова Рэдферна.
«Мне бы радоваться, — говорила себе Джулия. — Не будет больше экстренных вызовов среди ночи, не надо оставаться теперь всю ночь в убогих хижинах и ждать появления ребенка. Не надо будет переживать у постелей больных детей, пытаясь хоть чем-то помочь их матерям, изнуренным многочисленными родами. Ну, что же, теперь можно заняться домашними делами, общественной работой и даже развлечениями…»
Но Джулия чувствовала, что в горле у нее застрял ком горечи и обиды, а в глазах стояли слезы.
