* * *
Разговор с Гайлордом был коротким, я задал ему только один вопрос — о дате неудачного покушения.
— Пятого мая, если собаки залаяли сразу же после случившегося.
— Да, я помню. Невелла они разбудили в полночь, так?
— Верно.
— Еще одно: есть у тебя какой-нибудь флаер? Он нужен мне на три часа…
— Езжай на аэродром в Буллстоке. Флаер будет тебя там ждать… — Он сделал паузу, но все же удержался и ни о чем не спросил.
— Хорошо. Спасибо, и до свидания.
Я завершил разговор. Феба положила голову мне на колено и несколько раз, но только несколько, махнула хвостом. Чесать ее за ушами или гладить я считал для нее унизительным. Я положил руку ей на голову и сказал:
— В другой раз, Феба. Сегодня пока нет, ладно?
Она махнула хвостом. Я включил замок, позволявший Фебе спокойно покидать дом и возвращаться, и вышел. На пороге я огляделся по сторонам и полной грудью вдохнул свежий пред полуденный воздух. Закурив, я еще раз осмотрелся, на этот раз внимательнее. Ближайший автомобиль стоял у тротуара метрах в семидесяти от моего дома. Ни в одном из окон ближайших домов не пошевелилась даже занавеска. Видимо, люди Гайлорда обладали неплохой квалификацией. Пима, правда, заметила, что ближайшие соседи, похоже, уехали в отпуск. Может быть, именно там поселились новые охранники. Я проверил, заперта ли дверь, и не спеша зашагал в сторону перекрестка нашей улицы с авеню Трех Крупных Рыб. Улица передо мной и позади меня была абсолютно пуста. Я чувствовал себя так, словно шел по маленькому городку на Диком Западе. Недоставало только шпор и пояса с кольтом.
На углу я минуты две ждал, пока появится такси, на аэродроме же мне ждать вообще не пришлось. Стоило мне назвать свою фамилию симпатичной мулатке, и она направила меня прямо на летное поле. Идя к флаеру, я размышлял о том, куда деваются американки среднего и старшего возраста: в каждом офисе, из каждого окошка выглядывает молодая, чаще всего не лишенная красоты мордочка. Где же их старшие сестры? Я решил запомнить эту мысль и по завершении дела Гайлорда заняться проблемой массового истребления женщин старше тридцати.
Флаер пилотировал тот же парень, который доставил меня на Голубиный остров; мы пожали друг другу руки и поднялись на борт. Пилот, прежде чем связаться с башней и попросить взлет, показал мне на бар и с понимающим видом махнул рукой в ответ на мой отрицательный жест. Сразу же после взлета он включил автопилот и занялся решением какой-то геометрической задачи, азартно скрипя стилосом по лежавшему на коленях экрану. Я откинул спинку кресла и все сорок минут полета созерцал голубое небо над головой, погрузившись в философские размышления. Неожиданно я почувствовал прикосновение руки к плечу и услышал голос пилота:
