— Но материал не пошел?
— Видимо, нет — я не читал и не слышал, чтобы его где-то напечатали. И я отнюдь не собираюсь звонить в редакцию со скандалом. — Он начал постукивать пальцами по подлокотнику кресла.
— Ясно, — я встал. — Спасибо.
Повернувшись, я направился к выходу, но остановился перед одной из витрин. На полке стояла небольшая фигурка сидящего на корточках существа с искаженным от ярости лицом. Длинный пенис свисал у него почти до пят. В правой руке существо держало тонкий стилет.
— О господи! Это кошачий глаз? — изумленно спросил я.
— Да, — ответил Инглхардт и подошел ко мне, приятно удивленный моим интересом.
— Наверное, самый большой кусок кошачьего глаза, какой только удавалось найти до сих пор. — Я покачал головой.
— Видимо, так. Это воин шевиатов, так, по крайней мере, утверждает Перси. Именно он нашел и купил для меня эту фигурку. Я очень ценю его подарок.
Я посмотрел на Фаррела. В его голубых глазах мелькнула неприязнь, он явно был зол на меня — я только не знал почему.
— Воин шевиатов? Ну-ну. Грозно выглядит. — Я повернулся к хозяину и протянул ему руку: — Спасибо за беседу, до свидания.
— Я вас провожу, — неожиданно сказал он и снова пошел впереди. Я кивнул Фаррелу, который тоже двинулся за нами, и мы строем прошли через холл к двери. По обеим ее сторонам торчали замаскированные «церберы». У меня вдруг возникло желание разозлить Инглхардта.
— Вы в это верите? — Я небрежно кивнул в сторону толстых цилиндров с цветочными горшками наверху.
— У меня нет причин не верить. Пока что…
— Включите, — прервал я его.
— Фас! — крикнул он, секунду поколебавшись.
Когда цилиндры прыгнули в мою сторону, я не пошевелился, продолжая стоять как прежде, положив руку на пряжку ремня. «Церберы» замерли, проехав по полу метра два.
— Черт побери! — послышался сзади голос Инглхардта.
Когда я обернулся, он изумленно глядел на меня, а Фаррел хмурил брови.
— До свидания, господа. — Я поклонился обоим и вышел, пройдя между неподвижными стражами.
Уже на газоне меня догнал Инглхардт — он действительно был не таким, как все миллионеры. Он побежал за мной сам, вместо того чтобы послать хотя бы Фаррела.
— Мистер Йитс, как вы это сделали? Черт побери, вы меня добили! Покупаю.
— Не продается, — покачал я головой, торжествуя в душе.
— Да чтоб вас! Я должен это иметь! Даю сто тысяч! — Он схватил меня за руку и остановил.
— И речи быть не может, — улыбнулся я ему в лицо. К моему удивлению, он тоже улыбнулся:
