Я въехал на стоянку, непонятно отчего миновав въезд на площадку, где я обычно парковался, и из-за этого мне пришлось минуты полторы лавировать между рядами автомобилей, словно шарику в мультифлиппере. В конце концов я нашел свободное место и, стараясь не утратить расположения духа, направился к оказавшимся теперь в трехстах метрах воротам.
Я подверг свое хорошее настроение еще одному испытанию, с наивным видом подойдя к дежурному и спросив, на месте ли капитан Вуди. Он удивленно посмотрел на меня:
— Мне сперва показалось, будто это не вы, а ваш двойник. Уже года три мне не приходилось слышать, чтобы вы спрашивали о капитане. Обычно вы просто заходите, и все. Что-то случилось, мистер Йитс?
— Да нет. Я просто слегка загримировался, и мне было интересно, узнаете ли вы меня, сержант. Иду наверх. — Я повернулся и ушел. Тихий щелчок клавиши за спиной подтвердил, что сержант и впрямь потрясен моим поведением. Я надеялся, что Джеймс прочувствует это столь же глубоко.
На втором этаже я подошел к двери с табличкой с его именем и два раза постучал по мягкой обивке. В третий раз палец ударил в пустоту. Кто-то изнутри рванул дверь на себя.
Не окажись я вчера свидетелем настоящей звериной ярости, я бы подумал, глядя на стоящего на пороге Вуди, что столь взбешенного существа я еще ни разу в жизни не видел.
— Заходи, и хватит устраивать цирк, — сказал он, хотя слово «сказал» было наименее подходящим для этой смеси шипения и рыка.
— Добрый день. — Я поклонился и вошел.
Сев в кресло и внимательнее присмотревшись к Вуди, я решил прекратить придуриваться. Джеймс склонился над микрофоном интеркома и ударил по клавише:
— Я в городе, Гарднер, и не соединяй со мной даже президента. — Он выключил микрофон и быстро закурил. Я с удивлением понял, что это вовсе не сцена, разыгранная специально для меня, и достал пачку «Ред дромадера» и зажигалку. Несколько секунд мы деловито раскуривали свои сигареты. Потом я причмокнул сквозь зубы.
— Ну ладно, твои аргументы меня убедили. И закончим на этом, — сказал я.
— Нет-нет! — Он описал указательным пальцем круг в воздухе. — Я не собираюсь изворачиваться, только не знаю, с чего начать. Э-э-э… — Он подошел к столику, возле которого я сидел, и упал в кресло. Сильно затянувшись, он тут же начал говорить. Маленькие облачка дыма вырывались вместе со словами из его рта. Тембр его голоса несколько изменился. — Я женюсь. На дочери Иэна Огдена, Одри. — Он говорил быстро, без пауз между фразами, хотя они так и напрашивались. — Ты знаешь, кто такой Огден. Я должен занимать высокое положение в его глазах, очень высокое. Собственно, у меня нет шансов на то, чтобы полностью его в этом смысле удовлетворить. Этот этап для меня, к счастью, уже пройден, он дает мне Одри как бы авансом. Но мне приходится теперь пахать за двоих. Понимаешь?
