Питер потянул Петрониуса за рукав и прошептал:
— Ты собираешься это слушать?
Петрониус покачал головой и снова повернулся к товарищу:
— Какая наглость! Я думал, доминиканцы не читают проповедей.
Питер закатил глаза и крепче вцепился в рукав товарища:
— Послушай, пожалуйста! «Братья лебедя» — очень почтенное и достойное общество!
Тут снова раздался громовой голос доминиканца. Его глотка-труба провозгласила волю Господа. Монах шепелявил. С шипением змеи, которая, казалось, опутывает всех присутствующих, он обрушился на обжор и развратников тоном, не терпящим возражений:
— …и сытые, у которых все есть и которые наслаждаются жизнью, должны бояться адского пламени, так как они хотят сохранить все для себя. Их ждет вечный огонь, сжигающий не только плоть. Дьявол и его душа и души тех, кого он увлекает своими когтями в это пламя, потому черны, что огонь этот прожигает все в человеке до бессмертной души, плавит ее и варит, пока она не превратится в дым, подобно маслу на сковороде.
Питер снова потянул Петрониуса за рукав.
— А теперь ты наконец послушаешь меня! Братство — только вершина, красивый фасад. За ним скрывается другое…
Петрониус сразу забыл про монаха.
— Что же не так с этим братством?
Питер схватил его за руку и приложил палец к губам. Упорный монах продолжал шипеть:
— Если он перечит и топчет законы любви к ближнему и к Господу Богу и если при этом верит, что заслужит милосердие церкви и будет принят в ее лоно, как она принимает нас, то он ошибается и его настигнет гнев Божий.
Питер почти лег на стол, чтобы говорить Петрониусу в самое ухо. В этот момент к столу подошла Зита. Она принесла пиво для Питера. Было видно, что девушку злит проповедь монаха. Заказов стало меньше, многие покидали трактир.
Петрониус поднял кружку и предложил Питеру составить ему компанию. Они сделали по большому глотку, поставили кружки и продолжили разговор. Петрониус наклонился к Питеру, чтобы узнать, что еще тот может рассказать о братстве.
— Оно… оно лишь видимая часть.
Питер смотрел на него с невыразимым ужасом. Петрониус оторопел.
— …его поразит молния, и тот, кто думает, что может отвернуться от лика церкви и не воздать ей должное… — кричал монах.
В это мгновение Питер сполз со стула, ударился подбородком о стол и упал, закатив глаза, на пол. Окружающие начали оборачиваться на шум. Даже монах замолчал. Петрониус услышал хрип приятеля.
Возгласы удивления прорезали тишину трактира. Петрониус замер.
