Отголоски «геноцида» в отношении до неприличия чувственных субъектов прослеживается уже в историческое время в виде жестоких гонений на чрезмерно распложающихся время от времени беспокойных и аморальных служителей искусств: пантомимы Рима, трубадуры и барды Европы, скоморохи Руси. Хищные гоминиды всегда проникали и в народное искусство старались делать «мерзкую» погоду и там. Но на определённом этапе развития той или иной цивилизации такие гонения прекращаются.
Это весьма примечательный период в «развитии» общества. Искусство же здесь выступает как некий социальный индикатор – яркий флажок скорого бедствия. Именно из-за этого периодически возникающего феномена «общественного заката» появилось множество ошибочных теорий цикличности общественного развития (А.Тойнби, О.Шпенглер, Л.Гумилёв). Человеческую историю, как объект познания, характеризует именно уникальность и однократность всех событий. Все эти авторы преувеличили значение явлений «загнивания обществ», не поняв их сути.
На самом деле это значит, что хищные гоминиды в достаточной мере закрепились во власти и «доигрались» в искусстве, и на относительно непродолжительное время «пришли к взаимному консенсусу», им теперь не нужно «играть в добрых людей». Они предаются «наслаждению жизнью» – разврату во всех смыслах. Общество разлагается, теряется его устойчивость, власти пожинают плоды «победы», ни о чём не заботясь. Тут им оказывает огромное содействие Великое Искусство, выкаблучиваясь как только можно во время пиршеств власть имущих чудовищ. Кривляки Искусства лезут из кожи вон, стараясь угодить вкусам правителей. Но затем всех их сметают «новые, голодные хищники», на время «своей борьбы» прикрывающиеся (начиная где-то с «осевого времени») нравственными лозунгами. Прежний этнос «гибнет», хотя на самом деле сменились лишь властители, и погибла (из-за того, что «дерутся паны…») какая-то часть этноса. Затем и их (точнее, их потомков) постигнет в чём-то схожая участь.
И вот тогда, в подобные моменты «Процветания», искусство при такой предоставленной ему свободе с математической необходимостью доходит до маразматической ойкумены. Это – единственное незыблемое правило хищного искусства, во всём остальном – полнейший беспредел. Чем «цивилизованнее» общество, тем более дикой художественной творческой интеллигенцией оно обладает.
Уже упоминалось «модернистское заявление» австрийского художника Шварцкоглера: ампутация по дюйму собственного пениса с поэтапной фиксацией этого «творческого» процесса-шедевра на цветных фотографиях. Альбом с «модернистским шедевром» пошёл у «ценителей Великого Искусства» «на ура». Естественно будет предположить, что ампутированный орган художнику особо и не требовался, скорее всего, из-за совершенно иного способа сексуального «времяпровождения». Подобные и ещё более страшные дикости – непременные спутники «свободного искусства».
