Сокол, нахмурившись, некоторое время молча смотрел на Стелла, силясь понять, какое отношение к ним имеет рассказанная история, а потом громко радостно рассмеялся.
— Ну, конечно! Мы расставим своих людей по всему периметру силового поля, подхлестнем фузионный генератор в городе, поле расширится, и мы окажемся внутри. Генерал, вы гений! Если у нас получится, авиабригада ваша.
А это главное, подумал Стелл, улыбаясь и поднимая свою кружку вместе со всеми остальными.
— Предлагаю тост, — торжественно провозгласил Сокол. — За наш безупречный план!
Однако сутки спустя, скорчившись во мраке у самого края силового поля и чувствуя, как неизменный дождь Энво стекает по шее, Стелл начал сомневаться в безупречности своего плана. Что, если именно этот генератор сработает по-другому? Что, если силовое поле пройдет не поверх, а сквозь них? Множество возможностей приходило ему на ум, одна хуже другой. Бык Стром всегда говорил, что Стелл слишком уж любит тревожиться зря. «Послушай, сынок, больше половины победоносных войн — вопрос чистого везенья. Прими самое лучшее решение, на какое способен, и успокойся на этом. Дальше все будет зависеть от удачи, а раз так, лучше потрать время не на пустые тревоги, а на что-нибудь стоящее. К примеру, пропусти стаканчик или приударь за женщиной».
Стелл улыбнулся. Что он здесь делает вместо того, чтобы «приударить за женщиной»? «Пытаюсь остаться в живых», — ответил он себе с кривой улыбкой. И замер, принюхиваясь, не потянет ли запахом сигаретного дыма и оружейной смазки, прислушиваясь, не раздастся ли клацанье оружия и скрип сапог по гравию. Все это мелочи, конечно, но мелочи, от которых может зависеть жизнь. Ничего. Только запах влажного ночного воздуха, только монотонное гудение силового поля. Как только оно исчезнет, значит, Комо и Саманта захватили фузионную установку в городе. Он надеялся, что Сэм не наделает глупостей. Хотя временами она буквально сводила его с ума, Стелл продолжал испытывать к ней самые теплые чувства. Эта мысль заставила его вспомнить об Оливии.
Он уже понял, что любит эту женщину. Ее волосы, ее глаза, запах ее чистой, гладкой кожи, даже негромкое постанывание в минуты близости — все, все превратилось в драгоценнейшие воспоминания, которые Стелл время от времени извлекал на свет, чтобы снова и снова с удовольствием перебирать их. Теперь наконец ему есть за что сражаться и помимо бригады. Даже когда длился их роман с Самантой, она оставалась частью бригады, частью дела, которому он отдал свою жизнь, и в этом смысле эхом его самого. Стелл улыбнулся. Впервые за долгие годы во всем появился смысл. Несмотря на все трудности, с которыми сейчас пришлось столкнуться.
