— А как себя ведут роннанцы? — спросил он. — Досаждают вам?
Кастен задумался.
— Уж не знаю почему, но Вторая Роннанская Империя в последнее время оставила нас в покое.
Руп демонстративно застонал:
— Вот увидите, полковник, сейчас он найдет что-нибудь угрожающее даже в этом. Только роннанцев нам и не хватало.
Стелл рассмеялся вместе со всеми, но про себя решил, что нужно непременно раздобыть побольше информации относительно реальной активности роннанцев в этом секторе. Он почему-то ожидал, что она должна возрасти, а не уменьшиться. Тому, по его мнению, были две причины. Во-первых, возросшая активность пиратов в этом районе, а во-вторых, заметное развитие контактов между обеими быстро набирающими силу империями. Когда-то достаточно плотная прокладка из приграничных миров, призванная отделить империи друг от друга, начала заметно таять по мере того, как обе стороны вбирали в себя все новые и новые планеты. Теперь эта прокладка истончилась настолько, что конфликт казался неизбежным.
Человечество столкнулось среди звезд уже с сотнями разумных рас, но среди них только роннанцы представляли собой реальную угрозу. И не потому, что они оказались более разумными или развитыми, чем остальные. Просто только им, как и людям, была свойственна неуемная амбициозность; и так же, как и люди, они не знали жалости или сострадания на пути к достижению своей цели.
Роннанцы были древней расой, опередившей человечество в освоении космоса на тысячи лет. По счастью, свойственные их культуре предусмотрительность и методичность привели к тому, что важные решения у них принимались исключительно на основе консенсуса. По этой причине Вторая Роннанская Империя расширялась медленно и осторожно. Каждую новую планету сначала тщательно исследовали, взвешивали все плюсы и минусы ее освоения и только после этого делали следующий шаг.
Человечество, напротив, действовало энергично и подчас совершенно неконтролируемым образом. Огромные пространства осваивались за баснословно короткие сроки; роннанцам на это потребовались бы сотни, а то и тысячи лет. При этом люди зачастую очень быстро теряли то, что успели приобрести — из-за внутренних распрей, конкуренции или просто лености.
В результате сейчас обе империи обладали примерно одинаковой мощью. Вторая Роннанская продолжала расширяться планомерно и неутомимо, а человеческая делала то же самое судорожными рывками, движимая скорее алчностью и соображениями сиюминутной выгоды, чем в соответствии с каким-то общим планом. По крайней мере, такое впечатление складывалось у Стелла, да и у многих других.
