— Лом, сегодня вечером борется Брасс?
— Хотите взглянуть на него? Шкиппер борется с Серебряным Драконом, и это схватка равных! А я искал вас на Денебе. Купил вашу книгу. Много прочитать не смог, но купил. И не нашел вас. Где вы были эти шесть месяцев?
— На Земле, преподавала в университете. Но я отправляюсь снова.
— Вы хотите взять Брасса пилотом? А собираетесь случайно не в Спецелли?
— Именно туда.
Лом обнял ее за плечи черной рукой, парус окутал ее сверкающим плащом.
— Летите к Цезарю, и возьмите пилотом Лома. Он знает Цезарь... — он прищурил глаза и помотал головой. — Никто не знает лучше!..
— Когда полечу, обязательно, Лом. А сейчас мне нужно в Спецелли.
— Тогда вам не обойтись без Брасса. Вы работали с ним раньше?
— Мы напивались вместе, когда нас засадили в карантин на одном из планетоидов Лебедя. Он нам многое рассказывал. И похоже, он знает, о чем говорит.
— Говорит, говорит, говорит, — усмехнулся Лом. — Да, как же, помню... Вы пришли посмотреть на схватку с этим сукиным сыном, что ж, вы узнаете, что это за пилот.
— Для этого я и пришла, — кивнула Ридра.
Она повернулась к таможеннику, который прижался к стене. «О, боже! подумал он. — Она собирается познакомить нас!» Но Ридра с насмешливой улыбкой кивнула ему и отвернулась.
— Увидимся позже, Лом, когда я вернусь.
— Да, да, вы всегда говорите это. А я не видел вас шесть месяцев, — он засмеялся. — Но вы мне нравитесь, Капитан. Возьмите меня к Цезарю когда-нибудь, и я покажу вам...
— Когда я полечу к Цезарю, ты будешь пилотом, Лом.
Острозубая улыбка.
— Полечу, полетишь — это только слова... Мне пора идти. До свидания, Капитан, — он поклонился и отсалютовал рукой: — Капитан Вонг. — И ушел.
— Не бойтесь его, — сказала Ридра чиновнику.
— Но его... — подыскивая слово, он недоумевал: откуда она знает? — Из какой преисподни он вылез?
— Он землянин. Хотя я верю, что он родился в пути между Арктуром и Центавром. Его мать была помощником капитана, если Это Лом только не присочинил. Лом — мастер рассказывать сказки.
— Значит, вся его внешность — это косметохирургия?
— Угу, — Ридра уже спускалась по лестнице.
— Но какого дьявола они это с собой проделывают? Они же все... как дикари! И поэтому ни один приличный человек не хочет иметь с ними никаких дел.
— Моряки привыкли к татуировке... К тому же Лому нечего делать. Сомневаюсь, что он лет сорок проработал пилотом.
— Он плохой пилот? Тогда что это за разговоры о туманности Цезаря?
— Я уверена, что он ее знает. Но ему уже сто двадцать лет. А после восьмидесяти рефлексы замедляются, и это — конец пилотской карьеры. Он слоняется от одного портового города к другому, знает все на свете, разносит сплетни и дает советы.
