Он вставил ключ в замочную скважину, повернул и вошел в номер. Снял трубку и произнес:
– Алло?
Дребезжание и далекий шепот. Середина монотонного диалога.
Цитирование самого себя.
– ...нехорошо оставлять ее одну, Бэфут. К тому же, ты предаешь свое дело – да ты и сам это понимаешь. Подумай о нас с Кэти. Что-то я не припомню, чтобы ты меня когда-нибудь подводил. Я ведь не случайно открыл тебе, где буду лежать – хотел, чтобы ты остался со мной. Ты не можешь...
У Джонни на затылке стянуло кожу ознобом. Не дослушав до конца, он положил трубку.
Телефон немедленно зазвонил опять.
«Пошел ты к черту!» – мысленно выругался Джонни. Подойдя к окну, он долго смотрел на улицу и вспоминал свой давний разговор с Луисом Сараписом. Тот самый разговор, в котором босс предположил, что Джонни не поступил в колледж из-за желания умереть.
«А что, если прыгнуть? – подумал он, глядя на проносящиеся внизу автомобили. – Иначе с ума сойду от звона».
«Что бы там ни говорили, а старость – это мерзко, – размышлял он. – Мысли неясны, путаны. Иррациональны, как во сне. Старый человек, в сущности, уже не живет. Полужизнь – и то лучше, чем дряхлость. Старение – это угасание сознания, сгущение сумерек души. Чем гуще сумерки, тем громче поступь неотвратимой и окончательной смерти... Но даже в смерти – квинтэссенции маразма – у человека сохраняются желания. Он чего-то хочет от Джонни, чего-то – от Кэти. Останки Луиса Сараписа активны и настойчивы и ухитряются находить пути к достижению своих целей. Его цели – пародия на те, к которым он стремился при жизни. Но от него так просто не отмахнешься».
Телефон не умолкал.
«А вдруг это не Луис? – подумал Джонни. – Вдруг Кэти?»
Он взял трубку и сразу положил, снова услышав бренчание осколков личности Сараписа. «Интересно, он выходит на связь избирательно? Или по всем каналам одновременно?»
Джонни прошел в угол и включил телевизор. Засветился экран, появилось необычное пятно. Расплывчатые очертания человеческого лица.
«Да, его сейчас видят все», – с дрожью подумал Джонни и переключил канал. Картина не изменилась – те же смазанные контуры лица.
И – сбивчивое бормотанье: «...снова и снова повторять, что главная твоя обязанность...»
Джонни выключил телевизор. Слова и контуры лица канули в небытие, остался только трезвонящий телефон.
Он поднял трубку и спросил:
– Луис, ты слышишь меня?
– ...когда начнутся выборы, мы им покажем! Человек, которому хватает духу баллотироваться во второй раз, который берет на себя расходы... В конце концов, это не каждому по карману...
